Дракон для жениха - [140]

— Тогда уж и меня заодно, — хмуро сообщил пан Иохан.

— Бросьте, вас-то за что? К вам ее высочество как будто благоволит.

— Дело не в ней. Вернее, как раз в ней, но… то есть… а, черт! Не собираюсь я перед вами отчитываться.

— Да я и не настаиваю, — Фрез пожал плечами, пристально вглядываясь в собеседника. — Знаете что, барон, прогуляюсь-ка я, пожалуй, по окрестностям; а ежели во мне возникнет нужда, вы знаете, где меня отыскать, — многозначительно добавил он.

И он повернулся, чтобы уйти, но пан Иохан окликнул его:

— Постойте, граф. На два слова… Я должен перед вами извиниться.

— За что же? — хладнокровно, без малейшего удивления осведомился Фрез.

— Королевну нельзя было отдавать Драконам… вы… вы единственный, кто решился как-то воспротивиться этой бредовейшей затее…

— Бредовейшей затее? Ну-ну…

— Нет, погодите. Все прочие молчали, никому и дела не было. Все только радовались, что участь сия миновала их дочерей и сестер, а вы…

Фрез поморщился.

— Бросьте. Все равно из моей затеи ничего не вышло… а впрочем, я рад, что у вас, кажется, прошла уже охота пристрелить меня при первой же возможности.

Он коротко, по-военному поклонился, присткнув каблуками, и быстрым шагом ушел.

Во дворе словно небо опрокинулось — куда ни глянь, везде было сине от гвардейских мундиров, обтягивающих станы дюжих молодцев. Пан Иохан огляделся по сторонам, и ему стало еще тоскливее, будто он в казарме оказался. Он хотел было вернуться к себе в комнату, но его вдруг окликнул незнакомый голос:

— Сударь! Сударь! потрудитесь сообщить ваше имя, сударь.

Удивленный столь явной бесцеременностью, пан Иохан обернулся. К нему приближался рослый гвардеец с заложенным за ухо вечным пером; физиономия его отражала крайнюю степень смущения.

— Вы это ко мне? — переспросил барон.

— К вам, сударь, к вам.

— Что вам угодно?

— Свидетелей происшествия опрашиваем, — поясил гвардеец, одной рукой выдергивая из-за уха перо, а второй — ловко вынимая откуда-то из-за пазухи крохотный блокнот. — Кто чего видел, значит. Вы ведь с поезда, сударь?

— Угадали.

— Так позвольте имя узнать и задать несколько вопросов?

— Но я почти ничего не знаю.

— Приказ, сударь, — извиняющимся тоном проговорил гвардеец. — Велено всех опросить, кто с поезда.

— Прямо здесь будете допрашивать? — не скрывая нарастающего раздражения, спросил барон.

— Зачем же здесь. Пройдемте, сударь, туда, где нам никто не помешает.

Пан Иохан молча проследовал за гвадрейцем в одну из келий, вероятно, специально освобожденную монахами для «опросов». Процедура больше походила на допрос, хотя гвардеец-дознаватель держался весьма почтительно, — и барон ощущал себя чуть ли не преступником, а потому на вопросы отвечал сухо и без всякого желания. О многом он попросту умолчал, да и не выдавать же было дознавателю Фреза! Положение графа вообще его волновало и тревожило. Наверняка королевне Марише так же будут задавать вопросы, и как знать, не сдаст ли она своего похитителя гвардейцам? Просить за него было уже поздно…

Тем временем, становилось ясно, что на сегодня выезд снова откладывается. Гвардейцы заполонили монастырский двор и брали в оборот всякого, кто попадался на их пути, не делая исключений ни для дам и девиц, ни даже для монахов. Допрашивали всех подряд; мало того, в монастыре начались обыски. Дракон знает, кого или что хотели отыскать в кельях гвардейцы, но они совершенно бесцеременно перевернули каждую, самую незначительную вещь, заглядывали под тюфяки (видимо, искали спрятавшихся под ними супостатов), разве что подушки не вспарывали.

Настоятель монастыря, как ни странно, против этих бесчинств не возражал.

Пан Иохан, освободившись наконец после утомительного допроса, вернулся в свою спальню-келью и аккурат наткнулся на двух дюжих гвардейцев, один из которых ворошил его постель, а второй — копался в саквояже. Это уж не лезло ни в какие ворота.

— Пошли вон! — прошипел он в ярости, вставая в дверях.

К нему обернулись две одинаково невозмутимые усатые физиономии.

— Это ваши вещички будут? — осведомился тот гвардеец, который рылся в его вещах. — Прекрасно. А оружие тоже ваше? — он поднял револьвер, держа его за рукоять двумя пальцами. — Ай-яй-яй, сударь, что ж вы его взведенным носите? Выстрелит, не ровен час.

— Вы с ума сошли? Кто вам позволил?

— А это чьи вещички? — продолжал гвардеец как ни в чем не бывало, указывая на закрытый саквояж Фреза, мирно стоявший у стенки. — Приятеля вашего? А кто он таков? Где его найти?

Совершенно взбешенный, пан Иохан схватил гвардейца за плечо и что есть силы толкнул к выходу. Его приятель отреагировал мгновенно: бросив разворошенную постель, он стремительно распрямился, одновременно вытаскивая из кобуры собственный револьвер, и наставил оружие на барона:

— Потише, сударь, потише! — проговорил он увещевательно, но затвором, между прочим, щелкнул. — Никакого оскорбления тут для вас нет. Мы просто делаем свою работу.

— Позвольте узнать, что вы ищете в моих вещах? — спросил пан Иохан, отступая на шаг. — Полагаете, я таскаю с собой в саквояже злоумышленников?

— Кто вас знает, что вы там таскаете, — резонно возразил гвардеец. — Вдруг у вас там взрывчатка.