Дракон, чудо для Лауры - [23]

Рядом никого не было. Рихад выругался, поняв, что ящер смылся, воспользовавшись их невнимательностью. Удалился, как говорится, не прощаясь, по-английски…

— Как же он… — управляющий покачал головой. Лифт не открывался, а спустится по лестнице так быстро, если не сказать стремительно, ящер не мог. — Ладно, пускай. Сейчас у нас есть вопросы поважней.

Альбинос не был готов подписаться под его словами.

— У меня остался всего один вопрос, — сквозь зубы процедил Додик. — Откуда этот гад так много знает?!

ЛАура разомлела от горячего молока с печеньем и теперь клевала носом, под монотонное повествование обрадованного её визитом кока. Дракон явился как раз вовремя, что бы избавить того от лишних забот. Подхватив засыпающую девушку на руки, он бодрым шагом направился к своей каюте, щедро выделенной ему Рихадом и находившейся в центральном отсеке. Как ящер и обещал, в корабль угодила ракета, и каюта ЛАуры временно была непригодна для жилья.

На пути им не попалось ни единого человека, чему ящер немало поспособствовал. Случайных свидетелей личных разговоров ящер недолюбливал, а он собирался поговорить с ЛАурой об одном очень важном для него деле, но…

— Устала, — почти удивленно прошептала девушка. — Глядя на тебя, я начала забывать, что обычным людям время от времени требуется еда и сон.

Она прижималась к его груди, слушая, как ровно стучит внутри сердце.

— Ты уже сыта, самое время подумать о сне, — наставительно заметил ящер. — И не удивляйся, но даже мне время от времени требуется отдых.

— Знаю я твой отдых, — проворчала ЛАура, пальцем поглаживая бархатистую чешую. Дракон заурчал от удовольствия, жмурясь и светлея цветом. — Когда тебе надоедает жизнь, ты всё бросаешь и сматываешься подальше. Я угадала?

— На все сто, — он согласился бы с любым её утверждением, даже если б ЛАура и не угадала.

Метров десять они молчали.

— Когда ты говорил, что вы неуязвимы, но не бессмертны, что ты имел в виду? — спросила она.

— Ум-м… — необъяснимым образом легкие прикосновения её пальцев приносили ему невыносимое удовольствие, — это значит, что нас нельзя убить, но зато мы сами можем уничтожить себя. Самоубийство.

Дверь его комнаты услужливо распахнулась. Он положил девушку на диван, накрыл одеялом, и сам присел рядом.

— Наш самый главный враг — скука, бездеятельность. Стоит тебе остановиться, как незаметно подкрадывается усталость, не тела, но души. Безразличие охватывает тебя всё быстрей, ничто уже не интересно. Мысли замирают, разум зацикливается на простых вещах, на инстинктах, вроде поесть-поспать. Ты упрощаешься и сжимаешься, стягивая силу в тугой комок. В астрономии подобный процесс называется гравитационный коллапс.

— Это когда образуется сверхновая? — оказывается, она ещё не заснула.

— Да. И в тот момент, когда ты сжимаешься в ноль, происходит взрыв. В первый раз, пока мы ещё не знали, чем грозит деградация, один такой взрыв разнёс пару солнечных систем. И чем старше ты становишься, тем больше твоя личная сила, и соответственно, посмертный фейерверк мощнее.

Он прислушался к тишине. Её дыхание успокоилось, стало тише и реже.

— Спокойной ночи, — пробормотала она сквозь сон.

— Спи спокойно, моя принцесса, — он нежно прикоснулся к её руке, непроизвольно сжавшейся в кулак. — Возможно, я последний из переродившихся, но тогда это означает только одно. То, что я очень силён. Сильнее всех во Вселенной. И я никому не позволю потревожить тебя, будь то зверь или человек, или просто дурной сон.

Ей снилось странное место, которого ЛАура никогда не видела наяву.

Она была совсем одна, а вокруг расстилалась голая каменистая пустыня, залитая багряным светом низко нависшей над горизонтом алой звезды. Пустой пейзаж в уродливых пятнах теней цвета запёкшёйся крови, бездонный провал космоса с редкими бисеринками далёких звёзд, и налитый кровью бешенный глаз умирающего солнца безжизненного мира.

ЛАура задрожала, испугавшись странного сна.

— Не бойся… — раздался тихий шёпот, шедший казалось отовсюду.

Сердце встревожено замерло. Такой знакомый голос… Где она могла слышать его раньше?

Справа шевельнулось что-то живое. Тёмно-зелёный ящер сидел на плоском обломке скалы. Он встал, подошёл к ней и взял за руку.

— Не бойся, — повторил он. — Я с тобой.

ЛАура слышала его, но видела, что губы ящера не двигаются. Она открыла рот, собираясь ответить ему, что теперь уже ничего не боится, но не смогла издать ни звука. Здесь нет атмосферы, догадалась она, совершенно не испугавшись своего открытия.

— Не говори, думай. Я пойму, — ящер улыбался ей.

— Где мы? — подумала ЛАура.

— На Кито. На твоём языке это будет Родина… так мы называли свой дом. А вон, видишь небольшое облачко? — отливающий сталью коготь упёрся в чёрное небо над их головами. — Это твоя родная галактика.

— Здесь так… — девушка поёжилась, не договорив.

— Пусто? — догадался он.

— Да… и мёртво… — она обвела рукой горизонт.

— Раньше всё было не так, — ЛАура ощутила его грусть. Нет, никогда бы она не хотела вернуться на Трилистник, и обнаружить, что завод обратился в пыль, что ничто даже не напоминает о бурлившей жизни корпорации.

— А как?

— Так, — ящер смотрел на алое солнышко, и под его взглядом оно быстро закатилось за горизонт, но не успела ЛАура испугаться обрушившейся на них непроглядной тьмы, как солнце бодро выскочило с другой стороны, подобно комете, расчертило небосвод. Скорость вращения росла, земля под их ногами заколебалась, прошла волнами, и ЛАура крепко зажмурилась, не вынеся безмолвного безумия.