Дракоквиддич и как пережить его - [10]

— Альбус! — он пожал руку директору и погладил Фоукса, блестя глазами. — Должен сказать, у вас замечательная популяция гиппогрифов!

— Да, Хагрид очень старается, — немного невпопад отозвался Альбус, мысли которого были заняты вовсе не Хагридом — детьми, которые ждали их сейчас на квиддичном поле, где должен пройти отбор в сборную Хогвартса по дракоквиддичу. «Волнуются, наверное, — думал он, вместе со Скамандером шагая через луг по направлению к высоким трибунам. — Всё же это не только риск, но и большая честь, и каждый хочет прославить не только своё имя и школу, но и свой факультет… Как предотвратить раздор, наоборот, сплотить детей? Однозначно необходимо набрать в команду студентов из всех домов. Вот только в каких пропорциях?..»

— Конечно, — продолжал тем временем рассуждать Ньют, — у мистера Хагрида оригинальный, можно даже сказать, несколько спорный стиль дрессуры… Однозначно сказывается его долгая работа с крылатыми конями, в особенности фестралами. На сегодняшний день при разведении гиппогрифов на крупных фермах не используют такие методы, но для небольших популяций, к тому же приученных к людям…

Альбус встрепенулся.

— Вы считаете, Ньют, Хагрид действительно смог их приручить? — живо поинтересовался он. После долгих обсуждений (не ставших бесконечными лишь только по той причине, что Геллерта срочно вызвали в школу с заседания, где окончательно решался этот вопрос) было решено, что дракоквиддич, как и советовал Ньют, не будет проводиться полностью на драконах: этих зверей оседлают только вратари и загонщики обеих команд. Что до ловцов и охотников, их придумали усадить на гиппогрифов, потому что, как показали проводимые мистером Андронеску, начальником Чарли Уизли, исследования, из «крупных летающих тварей» именно к гиппогрифам драконы относятся наиболее лояльно. Почему? Ньют объяснял это тем, что и драконы, и гиппогрифы — личности (насколько «личностью» может быть животное, само собой), и они готовы проявлять уважение к таким же, как они. В частности, на этой особенности строятся приёмы дрессуры драконов, когда люди с мальства прививают дракону уважение к себе.

— Насколько можно приручить гиппогрифа, — кивнул Ньют и слегка наклонил голову к плечу. — У вас есть основания сомневаться, Альбус?

— В ваших суждениях — ни в коем случае, мой дорогой Ньют, — улыбнулся ему Дамблдор, стариковским обаянием уводя тему. В конце концов, если Скамандер говорит, что звери приручены, можно ему верить, это уж точно! — Я лишь слегка тревожусь из-за Хагрида. Знаете, с тех пор, как вы присоединились к нашему коллективу, он стал несколько… возбуждённым.

Ньют похлопал глазами.

— Я замечал, что мистер Хагрид много запинается в разговоре и говорит громче, чем стоило бы, — признался он. — Однако считал, что он такой обычно, потому что никто из профессоров или студентов на это не реагировал.

Альбус вновь улыбнулся и принялся рассматривать прыгавшую в траве птичку — не хотел беспокоить Ньюта рассказом о том, что на самом деле значит «возбуждённый Хагрид». В частности, не желал он передавать ситуацию, имевшую место на позапрошлых выходных.

Тогда Альбус проснулся в два часа ночи, оттого что ему было нечем дышать из-за бороды склонившегося над ним Хагрида. Стоило же леснику понять, что директор пробудился от своего короткого сна, он принялся трясти над Дамблдором небольшим — всего-то с терьера! — акромантулом и с лицом заправского маньяка громко интересоваться, понравится ли мистеру Скамандеру, если он, Хагрид, подарит ему «маленького». Альбус едва его в тот раз успокоил; память же лесничему он подтёр — нечего Хагриду помнить об идее дарить акромантула Ньюту… а также то, что у директора наколка на плече с гербом школы — не единственная. Совсем необязательно.

На квиддичном стадионе их ждала весьма занимательная картина. Студенты не праздничали в ожидании директора и его спутника (при этом — дорисовывало воображение Альбуса — разбившись группками строго согласно факультетской принадлежности), а бегали по кромке поля. Причём не налегке, а в форме, утверждённой советом организаторов.

— Вперёд, слабаки! — бордо подгоняла претендентов на места в сборной Роланда Трюк. — Кому это тяжело, в команде делать нечего!..

Форма представляла собой… являлась натуральной бронёй, но не рыцарской из металла, а версией из огнеупорного и очень прочного материала. Дополнительно она была обвешена сетью заклинаний, защищающих от всего на свете, начиная с падения с метлы и заканчивая риском быть переваренным случайно проглотившим тебя драконом соперника. Единственной пока проблемой было сделать броню по-настоящему лёгкой (нынешняя версия весила под десять кило), но пока ни Фламелю, предоставившему материал для её создания, ни Геллерту и Альбусу, подключившимся после возникновения трудности, не удалось вписать в сочетание материала с уже навешенными заклинаниями ещё и облегчающие чары. По этой причине выносливость являлась одной из важнейших характеристик для соискателя места в команде.

Ну а мракоборцы, насколько Альбус знал, и лично хитро… лицый глава их Руфус Скримджер присматривались к новинке и ждали, когда величайшие умы столетия улучшат её ради собственных целей.