Драгоценности Парижа - [35]

Она нашла толстяка в конюшне, осматривающим приведенных Дарганом коней буланой масти. Он словно впервые увидел их, ласково оглаживая каждую в поисках изъянов.

— О, мадемуазель, а я решил проверить, не нанесли ли ран бедным животным, ведь они побывали в настоящем бою, — заметив девушку, воскликнул он захваченным врасплох ребенком. — Посмотрите, потеки крови засохли на шеях, на крупах и даже на мордах.

— Лошади успели побывать не на одном поле битвы, — отрешенно высказалась девушка. — Нужно их расседлать.

— Ни в коем случае, я хочу приобрести коней вместе с упряжью, — запротестовал толстяк. — Вы же слышали, ваш супруг предложил мне их выкупить, сказал, что цену определит невысокую.

— В этом смысле я не стану влезать в ваши дела, — девушка скрестила руки на поясе. — Я хотела бы показать вам кое–что еще.

Толстяк тут–же забыл о животных, он успел заметить, как спутница казака сгибалась под тяжестью драгунской сумки, которую вытащила из конюшни. Конечно, он специально выдал вражеских солдат за обыкновенную банду сорви голов, тем самым проявив патриотичность по отношению ко вновь приобретенной родине, ведь господин казак мог кликнуть гусар и те не пощадили бы французских воинов. Но они сами нашли бесславный конец, наверное, отряд не первый день промышлял разбоями. Из этого можно было извлечь выгоду. Если бы ценности принадлежали им, он бы намекнул, что имеет все основания призвать на помощь шастающие по дорогам верховые дозоры. Глядишь, постояльцы посчитали бы, что удобнее поделиться добычей, нежели попасть в лапы тех же патрулей. Но вещи в сумке тоже были краденными, да и самих драгун, вероятно, уже нет в живых. Прикинув, что доказать их принадлежность кому бы то ни было будет проблематично, толстяк приблизил волосатое ухо к девушке:

— Я весь внимание, мадемуазель, — скороговоркой произнес он.

— У нас есть бумажные франки, много франков, нельзя ли перевести их в русские деньги? — собеседница прямым взглядом уперлась в вертлявые зрачки хозяина постоялого двора. — Ведь мы собрались ехать в Россию, откуда родом мой супруг.

— Мадемуазель, французский франк поставлен на колени, — поморщился толстяк. — И вы это знаете не хуже меня.

— Но вы могли бы поменять его по самому выгодному для вас курсу.

— А если завтра он упадет еще ниже?

— По завтрашней цене и посчитайте.

— Много их у вас? — толстяк нервно пощипал губы.

— Больше десяти пачек тысячными купюрами.

Кинув короткий взгляд на лошадей, хозяин снова потеребил верхнюю губу. За деревянной перегородкой послышался перестук глиняных горшков, наверное, супруга готовилась начать вечернюю дойку коров.

— Я возьму у вас франки, — после некоторого раздумья кивнул головой собеседник, прищурил серые глаза. — Больше вы ничего не хотели бы предложить?

— Несколько вещей из золота и серебра, — решилась открыться женщина. — Если у вас еще останутся русские деньги.

— Я вам признаюсь, как только стало известно, что русские войска перешли границу с Францией, мы начали взимать плату ассигнациями Российской империи. Благо, рублей у солдат было достаточно.

— Вот и отлично, когда можно будет заняться подсчетами?

— Простите, мадемуазель, не поговорить ли заодно и об измученных животных?

— О цене на лошадей я ничего не хочу сказать, супруг разбирается в них лучше.

— Тогда начнем прямо сейчас.

Девушка сумела продать хозяину постоялого двора большую половину из того, что оказалось в сумках, особенно старалась избавиться от изделий, помеченных личными клеймами. Она трезво рассудила, что возлюбленный только попривествует ее инициативу, ведь во франках и в драгоценностях он разбирался плохо. Зато с лошадьми казак, кажется, не прогадал, в самом начале торга намекнув толстяку о том, что имеет возможность продать их любому помещику за цену гораздо выше той, которую назначил. А за владельцами виноградных и иных угодий далеко ходить не надо, они живут везде. Толстяк быстро сообразил, что его несговорчивость может принести лишь отрицательный результат, выложил на стол пачки русских банкнот. Когда продавец добра ушел готовить коней в дорогу, купец как бы на прощание по французски поитересовался у девушки:

— В России вы решили присмотреть себе какое–нибудь поместье?

— Такой вариант не исключен, — не стала отпираться она. — Но сначала нам нужно будет обустроить свое гнездо с домиком и приусадебным участком.

— Земли там достаточно, и она не столь дорогая, — не стал спорить хозяин. — Но я посоветовал бы вам приобрести усадьбу здесь, с хорошим домом, с виноградниками. А лучше, если есть много денег, купить приличный замок, они сейчас здорово упали в цене.

— Сама об этом подумывала, — пристально посмотрев на собеседника, кивнула головой девушка, у которой родственники, чтобы выжить в наступивших голодных временах, озаботились подобной же проблемой. — А почему вы решили быть со мной откровенным?

— С первого взгляда я увидел, что вы из хорошей семьи, а выбрали себе в мужья полудикого казака. Что вас на это подвигло, я допытываться не стану, но разумному человеку сам Господь велит пойти навстречу, — хозяин с пониманием улыбнулся. — Во первых, пройдет немного времени и все восстановится в прежних границах. Французы трудолюбивые, значит, потраченные деньги вернутся сторицей. А русские люди — народ вольный, их разбаловали пространства, присоединенные бесконечными войнами, которые принудили их не ценить ничего. Русские люди плохие собственники, деньги ваши могут пойти прахом — или пропьются, или разметаются на ненужное.