Вздохнув, Леонид принялся читать заклинание, тщательно составленное наставником на латыни и затверженное многократными повторениями. Ошибиться нельзя было ни единым словом.
Он и не ошибся.
Изумруды засветились. Друза выбросила зеленый луч, заигравший на боках козлоголовой химеры.
В этот момент погасли все огни на башне Эйфеля, превратив ее в чудную металлическую корзину. Потом оттуда грянул первый пушечный выстрел, возвещая о закрытии выставки, – и в этот же миг Сумрак на колокольне Нотр-Дам озарила вспышка.
Под химерой возникла скорченная мужская фигура. Леонид немедленно склонился над ней, используя все средства, чтобы привести в чувство бывшего Пресветлого – от «Авиценны» из кулона Фюмэ до коньяка.
Мари, не смущаясь, приготовила одежду – в магазине Леонид примерял ее на себя, но урожденному Шарлю де Грийе должно было подойти.
Градлон закашлялся.
– Что? – проговорил он, не понимая. – Как?..
– Последняя афера, месье, – объяснил Леонид, помогая встать. – Ушедший меняется с пришедшим! Ваше место любезно вызвался занять господин Брюс. Теперь он неофициальный хранитель города и собора.
На левом виске бывшего коннетабля Ночного Дозора отчетливо запульсировала жилка.
– Я… не могу такое принять.
– Оставьте! – Леонид похлопал по каменному боку химеры. – Здесь разместится целая лаборатория. Жаль, мы не узнаем ее секретов.
Но Градлона уже отвлекло другое.
– Мари, вы… – Высший маг, конечно же, первым делом посмотрел на ауру девушки.
– Это долго объяснять, Пресве… месье Градлон, – снова вмешался Леонид. – Нужно как можно быстрее уйти отсюда. Завтра вы покинете город. А сегодня я снял для вас комнату на бульваре Капуцинов…
– Капуцинок, – поправил Градлон. – Бульвар Капуцинок.
– Вот видите! – Леонид поддерживал мага под руку, в другую сунув ему трость. Мари в этот момент закрывала коробку с друзой. – В Париже ничего без женщин не обходится!
С Эйфелевой башни прозвучал новый выстрел – последний отзвук выставки.
До нового века оставалось всего два месяца.
