Дождливое лето - [5]

Вот тут-то этот скучный на вид документ достигал той высокой степени изящества, какая свойственна ясной и неожиданной мысли.

Обилие сена — это ведь не только избыток мяса и молока, но и навоза. Значит, пахотные здешние земли, ныне оскудевшие, станут получать с поемных лугов лучшее из удобрений, а это скажется на урожае кормовых корнеплодов, кукурузы, пшеницы, картофеля, кстати сказать — тех же самых овощей.

Я пересказал справку несколько пристрастно. У Андрея же Владимировича факты изложены были спокойно, без какого-либо к ним отношения.

Должно быть, товарищ, читавший составленную Андреем Владимировичем справку, почувствовал, что готовил ее человек, который мнение свое сообразует лишь с истиной, какой она ему представляется. Андрея Владимировича, помимо директора института, вызвали в руководящую инстанцию. Относительно энской поймы с ним согласились, но товарищ, который его вызывал, занимался вопросами овощеводства и поэтому стал спрашивать, нет ли под Москвой других земель, удобных под овощи.

И вот тут-то Андрей Владимирович назвал пойму озера Каово, которая всего лишь на каких-нибудь шестьдесят или семьдесят километров дальше от Москвы, чем пойма реки Эн, но зато связана с нею прямым железнодорожным сообщением и великолепной автомобильной дорогой.

Здесь имеется еще и то преимущество, что в деревнях вокруг озера уже в шестнадцатом столетии крестьяне выращивали овощи на продажу.

Во времена Петра, свидетельствуют историки, здешние мужички ездили в Голландию — смотреть, нет ли там чего поучительного. А в первой половине девятнадцатого столетия о мастерстве райгородских крестьян знали не только в России, но и далеко за ее пределами. Московские и петербургские фирмы выписывали отсюда и овощи и огородников. Несколько здешних семейств обосновалось даже под Парижем, на берегах Сены, где с тем же успехом, что и на берегах Каово, «пахали лучишко с огурчишком и тем кормились».

Процветало овощеводство в Райгороде и в наше время.

К сожалению, шаблонное планирование, имевшее место в недавние годы, низкие заготовительные цены на овощи, ныне, правда, значительно повышенные, а также многие другие помехи, недавно еще общие для всего нашего сельского хозяйства, привели к тому, что с каждым годом все меньше и меньше овощей производили колхозы Райгородского района.

А овощей здесь можно вырастить куда больше, чем в старое время.

Я не стану приводить всего того, что говорил в пользу рай-городского овощеводства Андрей Владимирович, скажу лишь, что после этого разговора он и был спешно командирован в Райгород. В этой командировке была еще и та сторона, несколько забавная, что вмешательство руководящей инстанции на некоторое время как бы избавляло Федора Ивановича Головина от необходимости думать об осушении райгородской приозерной котловины. Пункт этот стоял первым в той докладной записке, «которую с помощью Андрея Владимировича, но без какого-либо участия областного отдела водного хозяйства готовили райком КПСС и райисполком. И вот тут-то мне открылось одно обстоятельство, которого я прежде не знал и которое укрепило меня в давнишней моей мысли, что бездеятельность Федора Ивановича Головина прямо-таки преступна.

На этом, за поздним временем, я тогда остановился,^:— старинные часы в соседней комнате, у Михаила Васильевича, мелодично вызванивали третью четверть двенадцатого часа. А на следующее утро я поднялся раньше всех и записал главнейшее из того, что было накануне в райисполкоме, в комнате, где работала комиссия.

Я привожу эту запись, ничего в ней не изменив.

Перфильев рассказывает о своей недавней поездке в один из дальних колхозов, куда он ездил от райкома на отчетно-выборное собрание.

Колхоз этот отстоит от Райгорода километрах в двадцати. Районные работники бывают здесь редко, по поводу чего один старик, выступивший на собрании, сказал: «Посреди болота мы живем, а у начальников, должно, сапог нету… Надо бы им такие сапоги пошить, чтобы выше головы завязывались». Но старик только начал, а уж продолжили женщины, которые повели речь куда серьезнее и основательнее.

Женщины подступили к Перфильеву с одним только вопросом: «Почему канавы нам не копаешь?» Тот им в ответ, что он здесь присутствует не как директор ММС, а как уполномоченный райкома партии. Но колхозницы и слушать этого не захотели. «Мы знаем, кто ты такой… У нас вот ни радио нету, ни клуба, ни телефона. Церковь, правда, открылась. Поп — хороший, молодой, да разве ж церковь культурное- развлечение!»

Тут Перфильев стал говорить, что надо, мол, укреплять экономику, повышать уровень агротехники, увеличивать продуктивность животноводства, однако эти его слова еще пуще распалили женщин.

«Ты нам этого не говори, — кричали женщины, — ты нам скажи, когда ты нам канавы станешь копать!.. Мы тут в грязи тонем!»

И они объяснили ему, человеку в Райгороде сравнительно новому, что было время, когда жили они в своем колхозе очень хорошо. Главными статьями дохода были у них капуста и картофель, причем картофеля колхоз производил столько, что полностью обеспечивал сырьем существовавший в селе терочный заводик. Капусту, правда, и сейчас здесь земля родит, хотя и меньше, но вывезти урожай почти невозможно, потому что дороги разбиты, заплывают грязью. Урожаи же картофеля куда как плохи стали — водой его заливает. Прежде-то канавы работали хорошо, уводили воду, а теперь они частью засорились, заросли, частью их тракторами перепахало, и где была пашня, там сейчас болото.