Дождь - [3]
Женщина завопила: «Сын мой, сыночек, убили моего сына!» — кинулась на труп, целует, вся в крови измаралась. Посмотрела на меня с ненавистью да как закричит: «Убийца! Вот он! Хватайте его! Убил моего сыночка! Убийца!» — и все глядят на меня глазами, стеклянными от злобы, а я стою и ничего понять не могу. Так это было странно и жестоко, жалко мне стало женщину, что убила свою плоть, и еще я подумал: зачем она кричит и зовет, ведь тот, кто умирает, уходит совсем, и никак невозможно его остановить, ибо уходит он, чтобы там остаться. Когда я очнулся, когда пришел в себя от великого изумления, меня вели по улице со связанными руками и злобные проклятия сыпались со всех сторон. С тех пор я в тюрьме.
Варавва умолк и снова уставился на свои руки.
— Ты почему же не рассказал это все судьям?
— Не спрашивали они меня.
В тесноте камеры людские голоса сливались в густой гул. Во дворе ветер журчал в листве деревьев словно ручей. Стражник присел на корточки перед заключенным.
Варавва внезапно схватил его руку, спросил тревожно, скорбно:
— Слушай! Каких людей распинают?
— Которые злое дело свершили.
— Только таких?
— Только.
— А меня? Меня распнут?
— Распнут.
— Не может быть! Какое злое дело свершил я?
Стражник не нашел ответа. Грубым своим умом ощущал он всю бездонную глубину вопроса. Растерянно потер подбородок.
И вдруг лицо его прояснилось — он сделал великое открытие:
— Варавва. Ты свершил злое дело. Тебя справедливо осудили на смерть. Тяжкое преступление свершил ты.
— Ты обезумел! Какое?
— Тебя надо жестоко покарать.
— За что?
— За то, что молчал.
— За то, что молчал?
— Да. Знал правду, но похоронил ее в сердце своем. Стражник поднялся, удовлетворенный — он был справедливый человек, — снова зашагал, теперь медленно, тверд и тяжел был его шаг; больше он не смотрел на заключенного, а тот все повторял и повторял тихо, монотонно, с отрешенным лицом:
— За то, что молчал…
— Ты жив? — Голос женщины казался лиловым, как небо. — Ты жив?
Руки ее скользили по телу Вараввы, она словно лепила его как статую.
— Варавва, муж мой, скажи, может быть, я тоже умерла и встретила твою тень, или вправду ты здесь, со мною, я вижу тебя во плоти, слышу твой голос?
Он сжал в ладонях ее голову.
— В великом смятении дух мой; наверное, я умер, ибо таково, должно быть, смятение умерших. По-твоему, я жив?
— Да. Теперь я чувствую. Зачем тебе умирать? Ты жив, ты со мною.
— Ты сказала. Может, и так.
Но Варавва всегда был простодушен и весел, а теперь погружен в печаль; он был ласков и беззаботен, теперь же угрюм; все ему безразлично, лишь одна неотвязная мысль цепенит, не дает покоя.
— Слушай, женщина. Видела ты когда-нибудь такое? Говорить правду — преступление. Страшное преступление. Понимаешь?
— Ты бредишь. Что с тобою?
Варавва замолчал, снова, по привычке, стал разглядывать свои ногти, грязные, похожие на когти зверя.
— Меня в тюрьму посадили. Ты знаешь?
— Да.
— И хотели распять.
— Иегова тебя спас, муж мой!
— Нет! Неправда. Не Иегова меня спас, злое дело меня спасло.
— Чье? Твое? С ума ты сошел.
— Не мое, другого. Но ты молчи. Не перебивай. — Он сам замолчал, мысли разбегались; потом заговорил снова, речь шла медленно, как сеятель по борозде. — Меня хотели распять. Но ты знаешь, по обычаю на пасху всегда отпускают одного преступника. Кого народ захочет. Выводят двоих, а народ выбирает, кого помиловать. Меня вывели. Но я не надеялся. Тяжкое преступление свершил я.
— Да, ты убил сына Яхели.
— Нет, не то. Мое преступление другое. Другое, хоть я и не понимаю: я молчал. Стражник сказал. Он сказал, что это злое дело и нет за него прощенья. За то, что молчал. Думаешь, бессмыслица, да? Но нет, не такая уж бессмыслица. Это «явлено», это можно объяснить; бессмысленно то, другое, необъяснимое, как солнце в полночь.
Варавва не мог больше говорить, все слова потонули в бездонной глубине.
— Ты знаешь, за мной пришел тюремщик, тот самый, с которым я говорил раньше, повел меня по переходам, я шел, окутанный звоном своих цепей. И он меня спросил: «Надеешься или нет?» А я сказал — не знаю. А второй ты слыхала, кто был?
— Да, мне говорили, его зовут Иисус. По-моему, он помешанный.
— Перед помостом собрался народ, и все смотрели на меня, на Правителя, благоухавшего ароматами цветов, и на того, второго. Он был худой, тихий такой, а глаза огромные, в пол-лица.
Правитель спросил: «Которого из двух хотите вы, чтобы я помиловал?» — и смертная тоска переполнила мое сердце. Но тут они закричали громко: «Варавва! Варавва!» — будто море ревело.
Я обрадовался. Эти люди меня знают, они выбрали меня. Но, обернувшись, я увидел лицо второго, он склонился покорно, крики летели в него как камни, и мне стало жаль его, ибо я подумал, что человеку этому труднее будет перенести мучения, чем мне. Тюремщик стоял рядом, и я спросил тихо:
«Этот… Иисус?» — «Этот». — «Наверное, он совершил преступление гораздо более тяжкое, чем мое. В чем его обвиняют?» — «Он презирает законы цезаря. Уверяет, будто может делать чудеса. Человек этот великий гордец. Твердит, что он один говорит правду». — «Это разве преступление?» — «Великое преступление».
Больше страж ничего не сказал, но ветер сомнений ворвался в мою душу. И теперь я не знаю сам, живой или мертвый разговариваю с тобою, а может быть, все это мне приснилось.
![Чудотворец из Вшивого тупика](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Их оружием был человеческий взгляд, усиленный автоматическими устройствами. Двухметровый новобранец Эриксен был дурак – бесхитростен, как новорождённый. Таких давно не было на Марсе, Эриксен был плохим солдатом. Но он знал, что на далёкой Земле, покинутой его предками, не бывает пылевых бурь. И однажды Эриксен стал причиной катаклизма, потрясшего государственный строй.
![Чернышов, Петров и другие](/storage/book-covers/05/05c34e0dcbd13306dd0a81956e2ccfcfe6753fe6.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Сленг](/storage/book-covers/d9/d9ce3875a986943eac5aa3dc232a1203813420d3.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Серая папка](/storage/book-covers/1c/1c66539faec9bba3f0477e4f787e209fd455c742.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Накануне событий](/storage/book-covers/05/0584dad8c16e4e910b4a610f3fc0df16d1311dd5.jpg)
Неудачливый биржевик окончательно разорился и уехал из Лондона в ирландскую деревушку. И там фортуна внезапно улыбнулась ему — он смог сделать правильный вывод из не совсем рядовых фактов…
![В поисках звезд](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Дорога к замку](/storage/book-covers/02/02f327a7ca436be18e6c4763e69e760cf13f2e1d.jpg)
Девять рассказов японских писателей послевоенного периода, посвящённые самым разнообразным темам, объединены общим стремлением их авторов — понять, в чем смысл человеческой жизни.
![День состоит из сорока трех тысяч двухсот секунд](/storage/book-covers/b9/b946e195c8876f4e42b7f65d463b213220888fc9.jpg)
В рассказах известного английского писателя Питера Устинова выведена целая галерея представителей различных слоев общества. В ироничной, подчас переходящей в сарказм манере автор осуждает стяжательство, бездуховность, карьеризм, одержимость маньяков — ревнителей «воинской славы».
![Ганская новелла](/storage/book-covers/bb/bbff84915ad17607a205353423e0a9598f55a46a.jpg)
В сборник вошли рассказы молодых прозаиков Ганы, написанные в последние двадцать лет, в которых изображено противоречивое, порой полное недостатков африканское общество наших дней.
![Незабудки](/storage/book-covers/1b/1b147fec26382fe60351c17cccfa3b6128f95a0e.jpg)
Йожеф Лендел (1896–1975) — известный венгерский писатель, один из основателей Венгерской коммунистической партии, активный участник пролетарской революции 1919 года.После поражения Венгерской Советской Республики эмигрировал в Австрию, затем в Берлин, в 1930 году переехал в Москву.В 1938 году по ложному обвинению был арестован. Реабилитирован в 1955 году. Пройдя через все ужасы тюремного и лагерного существования, перенеся невзгоды долгих лет ссылки, Йожеф Лендел сохранил неколебимую веру в коммунистические идеалы, любовь к нашей стране и советскому народу.Рассказы сборника переносят читателя на Крайний Север и в сибирскую тайгу, вскрывают разнообразные грани человеческого характера, проявляющиеся в экстремальных условиях.