Доза для тигра - [7]

– Да, но… с какой стати? С чего вдруг вы собрались меня обыскивать? – заметно заволновался Шутов.

– Ну, хотя бы потому, что вы – один из наиболее вероятных подозреваемых, – сказал Гуров. – Здесь, в вольере, находится труп человека, а рядом с этим трупом находились вы. И больше никого.

– То есть как это, никого… Вы на что намекаете? – вновь начал входить в раж дрессировщик. – Мало того, что эта малахольная наркотики мне приписывает, так вы еще и убийство на меня хотите повесить? Вы что, слепой? Антона задрал медведь, это даже ежу понятно. Откройте глаза! Вы видите, какая рана? Когда я пришел, он был уже мертв.

– В самом деле? Медведь? – пристально посмотрел на Шутова Лев. – А почему же сейчас этот медведь ведет себя совершенно спокойно? На вас, например, он не кидается. Даже, можно сказать, боится. Он что, имел какие-то личные претензии именно к этому Антону?

– Я его претензий не знаю, – угрюмо проговорил Шутов. – Зверь, он и есть зверь. Сейчас спокойный, через минуту агрессивный. Они все такие. Никогда не знаешь, когда надумают цапнуть. Он вот и на вас, например, кидается. Если что случится, тоже скажете, что я виноват?

На этот аргумент полковнику возразить было нечего. Да и окровавленная лапа зверя говорила сама за себя. И все-таки чувствовалась в ситуации какая-то недоговоренность. Слишком уж быстрым был переход от ярости к спокойствию. Не каждый человек способен так быстро взять себя в руки, а тут – зверь, в «культурном арсенале» которого – лишь инстинкты.

Если убитый выгуливал его, значит, медведь хорошо знал этого Антоху и был с ним в более-менее мирных отношениях. Иначе о каких прогулках могла бы идти речь? И тем не менее что-то настолько взбесило зверя, что он набросился на своего провожатого. Набросился, остервенел, разорвал горло и тут же сел рядом и начал «плакать». А когда подошел Шутов, послушно стал исполнять команды и даже героически подавил в себе новый приступ агрессии, теперь уже по отношению к Гурову…

Что-то здесь не складывалось.

Кроме того, полковника смущал чересчур уж локальный «характер повреждений». Зверь был в наморднике, а значит, мог действовать только лапами, и, глядя на огромные когти, Гуров не сомневался, что, если бы он дал им волю, результаты этого действия оказались бы гораздо более глобальными.

«Как это так аккуратненько у него получилось? – подумал он, в очередной раз внимательно взглянув на труп. – Шею разодрал и успокоился. И запах крови не возбудил его, и даже только-только начатый процесс не завлек».

Тем временем Шутов и дядя Федя о чем-то озабоченно совещались между собой.

– Лучше будет, если ему скажешь ты, – внушал дрессировщик. – Ты у него на хорошем счету, он тебя любит. А если я сейчас… Если я после того случая еще и про Фимку ему сообщу, так он меня вообще… вообще из труппы к чертям выкинет.

– Так ты же тут ни при чем, – отвечал дядя Федя, явно стараясь отделаться от неприятного «дипломатического поручения». – Просто скажешь ему, и все. А я-то чего буду? Я – человек маленький. – Эй, эй, ты чего?! – вдруг возмущенно воскликнул он. – А ну-ка, брось! Кто разрешил? Это частная территория.

В то время, как циркачи выясняли отношения, тихоня Леня извлек висевший у него на шее и незаметный под курткой фотоаппарат и теперь активно нажимал кнопки, делая кадр за кадром.

– Да, парень, ты бы притормозил, – хмуро взглянул на него Шутов. – Тебе здесь даже находиться нельзя, не то что снимать. Ты-то ведь не из полиции, как я понял.

– Он – народный дружинник, – вступился за журналиста Гуров.

Однако нового выяснения отношений не последовало, поскольку в самом начале дискуссию прервали появившиеся оперативники. Несколько человек в штатском вошли в вольер, а из коридора следом за ними так и норовили прорваться любопытные. По-видимому, новость уже не была секретом для цирковой труппы.

– Проходим, проходим, граждане! – заслоняя собой дверной проем, говорил высокий плечистый парень, прибывший с опергруппой. – Здесь посторонним находиться нельзя, ведутся оперативные мероприятия.

Тем временем другой оперативник, молодой мужчина с внимательными серыми глазами, подошел к стоящим возле трупа и, коротко представившись: «Майор Щеглов», спросил:

– Кто первым обнаружил тело?

Уяснив для себя последовательность событий и разобравшись с тем, кого нужно опрашивать, а кто и сам может кое-кого допросить, Щеглов подозвал одного из своих коллег и поручил ему дядю Федю. Сам же занялся Шутовым, но перед этим предупредительно обратился к Гурову:

– Если вы хотите присоединиться, милости просим. Хотя Крылов говорил, что у вас и своих дел хватает.

– Да уж, – усмехнулся Лев. – Чего-чего, а этого добра у меня всегда навалом. Хотя кое с кем переговорить я бы, пожалуй, не отказался. Геннадий Викторович, не подскажете, что это за Чапай такой, которого вы здесь недавно упоминали? Еще говорили, что он может заставить медведя усыпить.

– Это «главный» наш, – насупившись, проговорил Шутов. – Инспектор манежа. Крабовский Василий Иванович.

– Вот оно что. Василий Иванович, значит. А где я могу отыскать его?

– Да здесь где-нибудь, наверное, неподалеку. Думаю, ему уже доложили о происшествии.