Дойти до рассвета - [5]

- Когда и почему ушёл к "духам"?

- Не уходил!.. - бывший "шурави" энергично закрутил головой, неприятные холодные брызги полетели с его нечёсаной головы. - С "блока" утащили, в октябре 80-го, сонным взяли, гады!..

- Сонным, значит? Гм... Ну, а пулемёт тебе за какие заслуги выдали?

- Да заставили меня, заставили!.. - почти простонал "дух" и, задрожав расквашенными губами, хлюпнул носом: - Убили бы иначе...

Все молчали, молчал и Лямин, продолжая полупрезрительно разглядывать "духа" Вову, и тот, сразу приободрившись, снова завёл:

- Я свой, пацаны, свой!.. Сбежать хотел, всё случая ждал, в доверие к ним входил... Верьте мне, ребята!..

Началось кино... Всё, не могу, сейчас младший сержант Дёмушкин рыдать начнёт вместе со всеми, охая и причитая над судьбой несчастного узника зиндана... Представили картинку?

Что интересно: она была бы вполне возможной, если б я этого Вову при другом раскладе не встретил. Поверил бы, ей-ей!.. Вид у него несчастный, голос дрожит, глазки голубые, ясные и честные, слёзы и сопли самые что ни на есть натуральные...

Вся проблема в том, что с этим Вовочкой я встретился, когда тот был занят крайне хлопотным и неблагодарным делом, полностью не соответствующим планам геройского побега из плена. Если точнее, стоял Вова за дувальчиком и вовсю лупил из старого "дегтярёва" по нашим залёгшим пацанам. Лупил азартно, патронов не жалел и даже покрикивал что-то злорадное. Я обошёл его с тыла, морды не видел, и мне страсть как хотелось влепить очередь в этого азартного "душка"! Но "язык" нужен был позарез, поэтому разделявшие нас два десятка шагов пришлось пропахать на пузе, кляня судьбу и необходимость выполнять приказы. А когда я очутился у него за спиной, то прикладом по башке двинул почти что нежно. В аут он ушёл сразу - мордой вниз: мне оставалось его же чалмой руки под локоточками скрутить. Спеленал, перекантовал на спину, глянул в морду - обомлел!.. Славянин, мать его за ногу, русак чистейший! С минуту приводил в чувство, усиленно разминая его харю кулаками, а потом орал и отгонял подбежавших пацанов, которые сгоряча чуть не порвали эту сволоту в клочья... Такое вот знакомство получилось у нас с Вовой из 101-го... Поэтому шибко большого доверия к его соплям и стонам я не испытывал.

- Ладно, жертва зиндана, будем считать - убедил... - словно издалека донёсся голос Лямина. - Теперь быстро пой - где Джунаддир?

- Нету... - Вова снова хлюпнул носом. - Свалил куда-то с пару недель уже...

- С американцем? - будто промеж делом поинтересовался Лямин.

- Ч-что? - Вова запнулся лишь на миг, всего на одно крохотное мгновение, но этого мига Витале хватило с лихвой - рывком вздёрнув голову "духа", он заорал, глядя в его расширенные глаза: - Куда американец ушёл, падла?!

...Только не надо брезгливо морщиться! Оно понятно: гораздо удобнее сидеть у "телека" и сквозь дрёму слушать вдохновенный трёп Мишки Лещинского, вовсю вещающего об "интернациональном долге" и геройских бойцах царандоя. Это проще и красивее, чем осознавать, что "выполнение интернационального долга" - война, которая не бывает без грязи, крови и мата. На которой убивают право и неправо. На которой солдат, угодивших к "духам", возвращали назад кусками, и мы платили "духам" тем же...

Информация о сгинувшем в неизвестность янкесе нужна была срочно, и сейчас у нас совсем не было времени играть с "духами" в ладушки. Уже рассвело, а до ближайшего поста три-четыре часа ходьбы. Место же здесь было очень пакостное - кандагарская "зелёнка". Да и "гости" могли явиться в любой момент.

... - Кончайте эту гниду...

- Не надо!

- Заткнись, падаль... Умри хоть человеком...

- Стой! - резко приказал Лямин. - Легко уйдёт, гад, шлёп - и нету... Как мыслишь, Вова?..

Вова безмолвно трясся, с ужасом глядя на прапорщика. А Виталя всё продолжал, не отрывая холодного взгляда от елозящего по земле "духа":

- В феврале Быкова в "цинк" запечатали, в марте Фарука с женой нашли... А если там наш Вова трудился? Как, хлопцы?..

Все молчали, потом Васильков, кашлянув, неуверенно подал голос: "Это... того, что ли?.."

- Того... - не отводя взгляда от "духа", подтвердил прапорщик. - Тащи, будем у этих сволочей опыт перенимать, по полной программе!..

Васильков крякнул и, закинув за спину автомат, исчез в зарослях. И Дёмушкин как-то вдруг сразу понял, что именно сейчас произойдёт. Впрочем, догадались все, кто видел Серёгу и выходил в марте на контакт с Фаруком. Только Мальков не врубился - о наших делах он не ведал. Просто сидел себе в сторонке, травинку мусолил...

Дёмушкину вдруг захотелось обнаружить, что всё вокруг - просто сон. Нет никакой "зелёнки", нет пленных "духов", тревожно зыркающих по сторонам, нет серьёзного лица Малькова, который, потеряв напускную невозмутимость, смотрел куда-то в сторону... Дёмушкин медленно перевёл туда взгляд...

Из зарослей торопливо выбирался Васильков, на ходу ожесточённо затачивающий и без того острый кол...

И вот тогда Вова завизжал. Верещал по-заячьи тонко, пронзительно, и сквозь этот визг прорывалось, что мы - козлы и фашисты, что он - свой, что американца уже давно здесь нет, и что к нему его совсем не подпускали... А потом визг превратился в рванувшийся по "зелёнке" нечеловеческий вой...