Дойна о Мариоре - [17]

— Ах ты, дьяволица! — закричал на нее Виктор и замахнулся сапой.

— Подожди! — остановил его Кир.

У дороги валялся веник. Верно, кто-то нарезал в лесу, да и потерял дорогой. Запасливый Кир достал из кармана бечевку. К одному концу привязал веник, на другом ловко сделал петлю. Подкрался к корове, минута — и веник болтался у нее на хвосте.

Пастух не заметил этого. В имении корова попалась на глаза Тудореску. Он стоял во дворе, курил и смотрел, как стадо возвращается на скотный двор.

— Черт знает что! — возмутился он и подозвал пастуха, одноглазого Трофима.

— Разве за всем доглядишь? — оправдывался тот. — То, верно, Штефана Греку ребятишки, сельские. Я видел, они ее со своего поля гнали. Озорники!

— Мерзавцы! Над животными издеваются! — сказал Тудореску и послал в село дворника Диомида.

А вечером к Греку пришли полицейские, «сапоги», как прозвали их за то, что даже за одной девушкой они ухаживали вместе. Они нехотя побили братьев резиновыми дубинками, приговаривая:

— Хоть с хвостом, а боярыня. Не знаете? — и ушли.

— Ну ж ты погоди, боярин, сволочь, — сказал Кир. Охотник до затей, он смастерил из соломы голову с глазами из картофелин, привесил дощечку с надписью «Тудореску».

На товарищеском совете, в который входили оба брата, Дионица Стратело и Николай Штрибул, низкорослый добродушный парень, их сосед, было решено предпринять налет на боярские бахчи — там росли мелкие и очень вкусные дыни особого сорта. И на бахче недалеко от проезжей дороги, чтоб все видели, на длинном шесте укрепить соломенную голову.

— Живоглот проклятый! — ругался Кир. — Как наш скот на боярские поля зайдет — штраф, а боярский скот на наши — так ничего.

Васыле, кузнецов сын, единственный, кому они доверили тайну, посмеялся, но затею не одобрил.

— Баловство, — снисходительно сказал он.

Ребята были иного мнения.

Теперь они шли по дороге гуськом — впереди Кир с чучелом в руках, вглядывались во тьму, не видно ли сторожа, и негромко переговаривались.

— Николай, смотри: если что, занимай ноги у Виктора. У него длинные, на двоих хватит, — шутил коренастый Кир над маленьким Николаем.

— Ничего, пуля мала, да летит далеко. Молчи, Кир. Как бы самому не пришлось удирать, — за усмешкой скрывая обиду, отвечал Николай.

Ребята сдержанно смеялись.

— А что, если боярин узнает? — спросил Виктор.

— К«сапогам» тебя в гости сведет. А они резиновым чаем напоят, — спокойно ответил Кир.

— А отчего это, ребята, звезды с неба падают? — проговорил Дионица, рассматривая темный полог неба.

— Ангелы курят и спички бросают, — ответил Виктор.

— Стой! — скомандовал Кир. — О звездах потом…

Ребята уже подошли к краю боярских бахчей. Остановились.

— Ну, пошли! — сказал Кир.

Колючие, чуть тронутые росой листья тихо зашуршали под ногами. Ребята становились на коленки, торопливо шарили руками по грядам. Дыни рвали подряд, покрупнее и совсем маленькие, без разбора, и совали за пазуху. Кир и Виктор пробежали вперед. Воткнуть шест с чучелом было делом минуты. Туго перепоясанные рубашки тяжелели и отвисали. Влажные дыньки приятно холодили разгоряченное тело.

Виктор особенно старался: закусил губу и ловко шарил под листьями. Вдруг он вздрогнул всем телом, закрыл глаза. Тут же широко открыл их и, ничего не видя перед собой, завопил что было сил:

— Ой-е-е-е-ей!

Ему казалось, что невидимая рука, мокрая и холодная, легла на его грудь.

Вдалеке бесшумно пронеслись темные фигуры товарищей.

«Сторож!» — мелькнуло в сознании Виктора, и он пустился вслед за ними.

Ребята ожидали его у дороги, далеко от бахчей.

— Вырвался! Да славится бог! Что с тобой было? — воскликнул Дионица, когда Виктор подбежал к ним и, тяжело дыша, упал на траву. Но Виктор тут же сел и стал срывать с себя рубашку, развязывать пояс. Ребята помогали. Наконец пояс отброшен, из-под рубашки посыпались дыньки. Николай зажег спичку. Она осветила полулежащего на земле Виктора. Лицо его было бледным, светлые волнистые волосы растрепались.

Из желтой груды дынек выбралась большая лягушка и торопливо запрыгала в сторону.

— Ой! — удивленно и испуганно сказал Виктор. — Ой-ой! — тем же тоном повторил он. — Так ведь это я сам ее положил… Еще думаю: что это за дыня такая — скользкая да мягкая. Торопился, не видно… — упавшим конфузливым голосом закончил Виктор.

Ребята дружно захохотали. Вдали послышался свисток сторожа.

— Заметил. Эх ты, брат… Виктор! — с досадой сказал Кир. — Ну, пошли в село!

— Подожди, — давясь от смеха, промолвил Дионица. — Дыньки заберем. Сторож еще далеко.

— Правда. А то мы из-за этого храбреца тоже было дыни побросали.

— Да уж ладно, — сердито отмахнулся Виктор.

Вдали кричал сторож.

Ребята шли к селу, разламывали сочные дыни и ели.

На светлой каемке, что виднелась на горизонте, возникли человеческие фигуры. Они приближались.

— Кто это так поздно? — удивился Дионица.

Остановились, подождали.

— Ляжем, — предложил Кир.

Прилегли в кукурузе. Шаги приближались. Слышно было, как топают башмаки.

— Неужели жандармы? — прошептал Николай.

— Тише!

Быстро прошли четыре человека в жандармской форме. Ребята вылезли только тогда, когда шаги совсем затихли.

— Жандармы!

— В имение пошли.