Довод Королей - [247]

– Я не боюсь...

– ...каких-то там эльфов? Ну и докажи это на деле. Я знаю заклятье, от которого ты и рукой шевельнуть не сможешь, так что давай без глупостей!

Альмик молча подошел. Зря он его заставил это делать, бедняга едва на ногах держится, но упрямцев следует учить. Для их же пользы. Роман усадил Альмика на нагретый солнцем валун, возле которого белела россыпь ромашек, и положил руки ему на плечи, снимая усталость и боль. В этом мире, прямо-таки переполненном силой Света, Роман мог исцелить десяток элефантов, но с последователем Таира решил не спешить. Пусть походит с раной, полезно, может, поосторожнее будет. Эльф лишь снял наспех наложенную повязку, остановил кровотечение и залепил рану большим мягким листком какой-то травы, словно бы созданной для этой цели.

– Вот и все, а ты боялся.

– Я никого и ничего не боюсь.

– Точно осел, – махнул рукой Рамиэрль, – бояться надо, иначе всю жизнь будешь башку разбивать. А у вас в отличие от нас, ЭЛЬФОВ, жизнь короткая, жалко тратить на болячки. Другое дело, что нельзя страху поддаваться...

Альмик с подозрением на него взглянул и вдруг рассмеялся так весело и добродушно, что эльф невольно засмеялся в ответ.

– Прости. Я и вправду вел себя, как три осла. Они у нас, кстати, водятся, только дальше на юг. Ты пойми: когда я вижу безбородые рожи, я зверею...

– И после этого Жан-Флорентин еще утверждает, что мир спасет красота, – прыснул Роман. – Не понимаешь? Хотя откуда... Философских жаб, судя по всему, тут не водится.

– Каких жаб?

– Философских. Словами не объяснить, такое видеть надо.

– Вы не эльфы, – сделал открытие Альмик, – вы просто не можете быть эльфами. Но кто вы?

– Мы? Именно, что эльфы, только не из Долины, а из другого мира. Вообще-то нам надо туда вернуться, но пока не получается.

– Из другого мира?

– Альмик, друг мой, это слишком долгая история, но, уверяю тебя, нам совсем не хочется оставаться в вашем благостном болоте. У нас дома дела, и весьма важные.

Альмик снова рассмеялся, затем задумался и внезапно поднялся на ноги.

– Я не знаю, откуда вы и зачем пришли, но вот вам моя рука. Спасибо за жизнь, но я не был бы рад спасению из рук...

– Эльфов, – подсказал Рамиэрль, принимая рукопожатие, – кстати, я вырос среди людей, и у меня есть человеческое имя. Роман Ясный.

– Оно тебе идет.

– Вот и зови меня так. Все это хорошо, но хотел бы я знать, что мы будем делать дальше... Аддар, как думаешь, что сделает твой отец?

Полуденная Песнь помолчал, потом зеленые глаза затуманились, но, когда он заговорил, голос юноши не дрожал:

– Отец соберет глав Домов, отречется от меня и поклянется ввергнуть в Бездну, если я посмею переступить границу Долины. Я теперь изгнанник, вы – тоже. Мы обречены жить среди людей и как люди.

– Да ну? – поднял бровь Роман. – И это все?

– А что может быть еще? Хотя, выбирая между позором изгнания и смертью, эльфы рано или поздно выбирают смерть.

– Ну и глупо. Смерть – единственное в этой жизни, чего нельзя исправить.

– Значит, – Норгэрель явно ждал выволочки за свои подвиги, – мы идем к людям?

– У нас нет другого выхода, – кивнул Аддар, – но нужно изменить внешность. Это единственная магия, разрешенная изгнанникам.

– Зачем? – не понял Норгэрель.

– Чтобы смертные не знали, что мы эльфы. Изгнанник не должен быть узнан, он не может ничем обозначить свое присутствие, иначе его разыщут по следам совершенной волшбы и низвергнут в Бездну. Эльфы-изгнанники не должны будить у людей темные желания, как это делают адепты Тьмы.

– Звездный Лебедь! Да какие у них темные помыслы, если они таращатся на вас, то есть на нас, как на чудо. Таких, как Альмик, по всей Луциане и сотни не наберется. Нет, воистину гоблины без эльфов дичают, но эльфы без гоблинов тупеют.

– Кстати о Тьме. Как вам вот ЭТО? – Роман указал на жалкий темный сгусток, притулившийся среди валунов. – И что мы с ним будем делать?

– Часть великого Огня Тьмы, побежденного и плененного великим Арцеем, – задумчиво проговорил Аддар, ни к кому не обращаясь.

– Очень маленькая часть, как оказалось, – покачал головой Роман, – и несчастная, как мне кажется. Вот уж не думал, что великий Арцей ворует щенков... И чего оно за нами тащится?

– Может, потому и тащится, что щенок, – предположил Альмик, глядя с некоторой опаской на черно-сине-красный комок, – ну, ты его освободил, вот оно и привязалось...

– Вроде он смирно сидит и ничего не жжет, – Норгэрель пожал плечами, – мы же не можем запретить ему идти с нами.

– Тем паче мы сами не знаем, куда идем, – заметил Рамиэрль, – ну, дорогие изгнанники, что делать будем?

– Изгнанники?! – рявкнул Альмик. – Вас не изгнали, вы вырвались с боем, и будь я проклят, если от эль... от наших врагов не летели перья! Зачем скрываться?! Мы расскажем правду, пусть люди видят, что и на... на короля Долины Света есть управа и не все эльфы с ним заодно.

– А оно это надо твоим людям? – устало возразил Рамиэрль. – Им вроде и так неплохо, и уж точно спасибо они тебе за гражданскую войну не скажут. Ты не видел, что это такое, твое счастье, а я видел... И еще увижу, если выберусь отсюда!

Но решать что-то было нужно. Что же делать? Может, и вправду пойти к смертным? Но что им делать среди этих людей? Поднимать восстание, играть в мудрецов, жениться? Это было бы вовсе весело... И что в таком случае делать с исчадием Тьмы? Попробовать вернуться в Светозарное, оставить огненную нечисть в вулкане, видимо, там ей самое место, а дальше? Искать дороги в другие светлые обители, к другим родственничкам, тролль бы их побрал? А эти-то чего на него уставились? Ждут, чтобы он решил?