Доверяя только сердцу - [64]

В то же самое время Анжелику искушал соблазн ответить отцу резко, поставить его, в конце концов, на место! Да разве можно так поступать – заставить мистера Харгрейвза ехать вместе с хозяином в Суссекс только затем, чтобы уволить его в тот момент, как вернулась непослушная дочь?!

– С леди Анжеликой ничего не случилось, – спокойно ответил эрлу Бенуа.

Его глаза были устремлены на отца Анжелики, он стоял неподвижно, словно насторожившись и приготовившись к нападению. Он весь был туго сжатая пружина.

– Где она была?

– Это утро ваша дочь провела с сэром Уильямом Хопвудом, – ровным тоном сообщил Бенуа. – Ночевала она в трактире в Литлхэмптоне. Думаю, единственное, от чего ей пришлось страдать, – так это от смертельной скуки, и только. С вашей дочерью ничего не случилось, милорд.

Несколько секунд в библиотеке слышалось лишь неровное, с надрывом дыхание эрла. Грудь его вздымалась и опадала, пока он пытался справиться с гневом, что кипел в его душе.

Анжелика, по-прежнему без кровинки в лице, испуганно смотрела на отца. Руки девушки были стиснуты с такой силой, что розовые ноготки почти вонзались в ладони. Даже сейчас она не могла в полной мере представить себе, что, должно быть, испытывал ее отец, не видевший, где находится и что за люди окружают его, а потому вынужденный основывать свои суждения и решения лишь на голосах, доносившихся до него.

Конечно, немало потерявших зрение людей находят способ как-то примириться и справиться со своей немощью, однако эрл не принадлежал к их числу. Еще были живы в его памяти те дни, когда он был силен и молод. Примириться с новой жизнью, проводимой вслепую, в четырех стенах, казалось для него невозможным. Отсюда и происходил его гнев, изливаемый на любого, кто подвернется под руку в минуту горького отчаянья.

– Прикажите заложить карету! – ядовитым тоном произнес эрл. – Мы уезжаем. Я не желаю больше оставаться в этом доме, равно как и в присутствии людей, которые находятся тут. Сожалею, что мне в голову пришла мысль написать вам, – свирепо закончил он.

– А я сожалею о том, что мой посыльный не застал вас два дня тому назад, – спокойно ответил Бенуа. – Я незамедлительно отправил ответ на ваше письмо. Ее милость также написала вам, объясняя причины, в силу которых она решила задержаться. Если бы вы получили эти два письма, милорд, вы, несомненно, были бы избавлены от значительной доли пережитого вами волнения. Что же касается меня, я собираюсь сдержать данное вам слово и спасти юного лорда Леннарда.

Эрл коротко, презрительно рассмеялся, и смех его показался Бенуа и Анжелике настоящим оскорблением.

– Красивые слова, сказанные слишком поздно, – брезгливо бросил он. – Мой сын не нуждается в помощи самонадеянных нахалов! И я не допущу, чтобы моя дочь пробыла в этом доме еще хоть одну минуту! Ваши собственные слова выдают вас, будьте вы прокляты! Мне следовало отправить вас на порку, когда у меня был такой шанс! Анжелика! Прикажи же им поскорее запрягать лошадей!

Бенуа прищурился. До сих пор он старательно сдерживался, частично ради Анжелики, а частично потому, что вполне мог представить себе, какую муку пережил несчастный эрл, не зная, что случилось с его дочерью. Однако всякому терпению существует предел.

– Желаете вы этого или нет, я все равно помогу лорду Леннарду, – холодно произнес он, – ибо я не забываю о своих обещаниях. Кроме того, я не унижусь до такой степени, чтобы обмениваться с вами взаимными оскорблениями. Вы вольны уезжать, когда пожелаете, однако Анжелика сама должна решать, возвратится она в Лондон вместе с вами или же нет. Предлагаю вам переговорить с ней, только повежливее, милорд! Нет и не может быть никаких сомнений ни в ее любви к вам, ни в ее преданности вам, однако я не позволю вам оскорблять и унижать ее!

Анжелика, потрясенная, во все глаза уставилась на Бенуа. Похоже, он так же разъярен, как и ее отец! Его худощавое и смуглое от загара лицо напряглось от едва сдерживаемого гнева, и девушка почти чувствовала, как дрожь сотрясает его мускулистое, сильное тело.

– Ты мне не позволишь?.. – Изборожденное шрамами лицо лорда Эллевуда исказилось от злости. – Надменный хвастун! Негодяй! Щенок! Да я тебя уничтожу! Как ты смеешь совать свой нос в мою жизнь! Моя дочь…

– …в ближайшее время станет моей женой! – резко прервал эрла Бенуа. – Я не боюсь ваших угроз, милорд. И не стану принуждать Анжелику остаться со мной, хотя, возможно, ее жизнь была бы намного легче, если бы я так поступил. Однако она заслуживает лучшей участи, чем делить с вами замкнутую, уединенную жизнь, которую вы предпочитаете теперь вести!

Голова Анжелики закружилась от волнения, изумления и радости. Она готова была признаться, что иногда задавалась вопросом, попросит ли Бенуа ее, руки, однако чтобы так и в такой обстановке?!

Эрл высоко поднял голову – очевидно, слова Бенуа остудили его гнев, вызвав к жизни какое-то иное чувство.

– Анжелика! – Она повиновалась не сразу, и эрл требовательно протянул руку вперед, приказывая дочери приблизиться. – Подойди ко мне!

Несколько томительно долгих секунд Анжелика не отрываясь смотрела на руку отца, простертую вперед жестом, полным яростной властности. Девушка, шатаясь, отступила на два шага назад и растерянно посмотрела на Бенуа. Выражение его лица было сейчас особенно напряженным и решительным.