Доверие - [9]

Еще до яростных гонений,

Измен, завистливых врагов…

Теперь тут всюду тихий гений

Его раздумий и шагов.

2

Такой палитрой бы гордился

И Головин, и Ренуар,

От летних пут освободился

Осенний благостный пожар.

Террасой сполохи сбежали

До темных вод от синевы,

Славянка в огненной пижаме

Неугасающей листвы.

И сквозь нее мелькает зыбко

Утиный бок, окрестный склон

И белозубая улыбка

Неповергаемых колонн.

3

Затеряны следы епархий,

Но силой памяти влеком

Воображаю будто пахнет

Еще здесь вальсом и дымком.

И в равновесии трехдольном,

Блистательны и влюблены,

Забыли о земной юдоли

Ее счастливые сыны.

В том божий промысел, быть может,

Вокзал звучащий все слышней,

И до сих пор легенда множит

Тот аромат минувших дней.

1993

* * *

Вот чистый лист, рука, перо

Ну, не такое уж добро,

Но первая легла строка,

За ней уверенно и просто

Спешит вторая и пока

Всего-то только

Строчек горстка.

Но лист теперь уже не тот,

Он кандидат на эшафот.

Он был листом,

Он стал стихом,

Он тайною такой влеком,

Что задевает всех она

Всегда, в любые времена.

Он вызывает зависть, гнев,

В нем легком вечности посев,

Он нерушим, нетленен он

В нем малодушье и закон,

В нем тонком тысячи карат,

Они бессмертием горят.

Он вещей огранен рукой,

Ему уж не грозит покой,

Привычный в кипе на столе,

Неповторим он на земле.

Вот удивительная страсть:

На лист бумаги строчки класть,

Но полно, полно — пробил час!

Не место магам среди нас!

Поэта хорошо убить,

Чтобы потом его любить!

Чтоб он соблазна не являл,

Чтоб он листом бумаги стал,

Не сеял зависть и раздор

Решило время этот спор.

Так было, есть и будет впредь

Поэт обязан умереть,

Тогда ему легко простить,

Что чудо он умел творить!

1991

* * *

Не делай этого, не делай,

Не защищай, не закрывай,

Спасенная тобой неделя

Иная мука, а не рай.

И сожаления избегни,

Оно сожжет остаток дней,

Испепелит тебя из бездны

Геены огненной верней.

Мы с жизнью никогда не квиты,

Не защищай его, любя,

Нет у художника защиты

Не от судьбы, а от себя!

1988

Вильям Блейк

Вильям Блейк тачал сапоги

Всем от велика до мала,

Жил в подвале, но ни одной ноги

По нему не ступало.

Умер сапожником Вильям Блейк,

И о сапога ни слова,

Было на свете так десятки лет,

Пока он не родился снова.

И с тех пор поэтом живет Вильям Блейк

Высоко-высоко не в подвале.

Жаль, что жизнь так долго берет разбег,

Но иначе когда-нибудь будет едва ли.

1988

* * *

Был Пушкин беден,

Моцарт нищ,

Бах не сводил концы с концами,

О, Гении,

а сколько тыщ

В нужде страдало

рядом с нами!..

Увы,

Чайковский брал взаймы,

Гол гений Мусоргский до нитки.

Какие светлые умы

Не избежали этой пытки.

В долгах

барахтался Бальзак,

Чтоб успокоиться

отчасти,

Он вывел формулу,

что враг

У творчества

простое счастье.

Но Блейк порой надоедал,

Булгаков пропадал завлитом…

А сколько б каждый миру дал

Кто знает — при желудке сытом!?.

Закон: кто миру все отдал,

Сам — словно спасся от пожара.

Ведь тот, кто Библию писал,

И вовсе жил без гонорара!

И что ж?

Чем дальше — тем страшней,

Но

от Гомера так, поверьте:

Коль труд бессмертен средь людей,

Ему цена — одно бессмертье!..

* * *

Про запас зажато в горсти

От бесовских перемен

Снежный Григ, лесной Чайковский,

Шитый бисером Шопен.

В суете и круговерти

Камертон и строй и лад

Хоровые страсти Верди,

Веча Мусоргский набат.

И когда одни убытки,

И бледнеют дух и слог

Есть еще распятый Шнитке

И Свиридова венок.

1996

* * *

Удачи в ямбе, а в хорее

Вся легкость, нежность, чистота,

И девушки наверно млеют,

На память выучив места,

Им посвященные поэтом…

Я пел анапестом при этом,

Но строй стиха не изменить

Потом вам приведу примеры,

Не в назиданье; не для веры,

Для повторенья, — так и быть.

Но о любви стихом не скажешь

В нем строй и рифмы — хуже пут,

Они всегда в засаде ждут,

Иль вовсе числятся в пропаже.

Стих — рифмы раб, а рифмы — лгут!

От ямба я не отступаю:

Успеха жду, авось придет:

«Я вас любил» все повторяю

И верю, что Поэт не врет.

1991

* * *

Легко изложишь сказку и роман

найти слова сумеешь без сомненья

но станет все лишь пошлость и обман,

коль перескажешь ты стихотворенье.

Перетолмачить душу не берись!

Как о любви рассказывать словами?

Мельчает вдруг и опадает высь,

Что в междометьях высилась над вами.

По их ступеням так легко идти,

Так радостно тонуть в глубинах взгляда,

И ничего произносить не надо.

Когда губами губы смог найти!

1995

* * *

Понять попробуй птичье пенье,

Отбросив шум и суету,

Лишь эти одолев ступени,

Подняться сможешь в высоту.

Не составляй на славу плана,

Сначала ветра суть пойми,

И только помни непрестанно,

Что все у жизни брал взаймы.

Так возвращай долги без спроса,

А чувство долга прочь гони,

Поскольку в творчестве отбросы

Удачам гения сродни.

Бессмысленно не пререкайся

Судьбу не отвести перстом,

Но не пред нею ты склоняйся,

А лишь над начатым листом.

1994

* * *

Улетела песня,

Улетела песня

И уносит радость

Тех, кто пел ее.

Может быть, кому-то,

Кто ее услышит,

Передастся радость

Тех, кто пел ее?

Станет вдвое радость,

Потому что с песней

Радость тех, кто слышит,

Тех, кто пел ее…

1993

* * *

Тексты производи, чтобы процесс

Хотя на миг не мог остановиться,

Чтобы и ты мучительный прогресс

Как некая представил единица.

И не страдай, что недооценен,

Судьбы зигзаги неисповедимы,

И гений современникам смешон

Истории потом необходимый.

Каменьями нас бьют, так пусть за что

Мы сами знаем и гордимся этим,