Доверие - [6]

— Я многоталантен и одинок в силу этого! — возвестил Дикки. — Итак, сударь, прошу вас, — он склонился в изящном поклоне, а потом роскошно проманипулировал шпагой, коснувшись клинком лба, затем отведя его в сторону распрямленной рукой, и чего-то еще. Гжесь, как сумел, ответил ему тем же.

— Нет, сэр Ричард, ты полжизни, — с удовольствием сказала Галка.

Парни запрыгали по песку. чуть завязая в нем босыми ногами. Звонкие клинки хладно блистали, Галка ёрзала и взвизгивала. Дикки азартно скалился, хакал и время от времени учтиво говорил что-нибудь сугубо профессиональное: «Бьюсь!», «Рипост, сударь!», «Туше…»

Гжесь отступал, и Галка после первых взвизгов озабоченно замолчала и сидела, сдвинув брови, стиснув колени и напряженно выпрямив спину. Наконец она не выдержала:

— Да тише же, леший!.. Вот наборзел!

— Вы мне льстите, графиня, — ответил Дикки, ничуть не задохнувшись. — Не далее как прошлым летом я имел удовольствие отдыхать на острове Монтагью, что из группы Южных Сэндвичевых, как вы, надеюсь, и сами знаете. Во время моего там пребывания… э-э… во вверенную мне гавань зашел королевский корвет, имея целью запастись водой, купить провиант для дальнейшего пути и дать отдых матросам. Капитан корвета Выонг Хоай — джентльмен, исполненный всяческих достоинств, блестящий фехтовальщик и учтивейший дворянин — оказал мне честь и ежедневно проводил со мною по два-три часа в спортзале, покуда его корабль не покинул гостеприимного порта, и дал слово этим летом вновь провести около месяца вместе со мной на Монтагью.

— Это тот Выонг, который серебро позапрошлого…

— Да, графиня, вы совершенно правы. К сожалению, злая судьба воспрепятствовала нашей новой встрече…

— А что?

— А помнишь, передавали: лопнул какой-то ледник в Антарктиде, и вскрылась старая империалистическая база с колоссальным запасом каких-то страшных ОВ. Пытались локализовать, но — места-то безлюдные, пока заметили… Весь берег, всю воду прибережья потравило, вплоть до Сэнвичей. До сих пор борются. Я звонил Выонгу — он же как раз эколог по профессии, им сейчас не до отпусков…

— Какие же га… гады все-таки! — возмутился Гжесь, хватая воздух широко разинутым ртом. — Сколько уже вре… мени прошло, а все не… можем окончательно избавиться от их последствий! Яды, бомбы… Ух, гады! Я бы… если б кого-то из них встретил… просто при… придушил бы своими руками бы! Ненавижу! Вот… Антарктида теперь, океан…

— А вы драться будете еще? — спросила Галка.

Парни вдруг обнаружили, что когда-то уже перестали фехтовать и стоят просто так.

— Да ну ее… — невнятно сказал Гжесь. Он дышал всем телом.

— Так я никому и не понадобилась, — вздохнула Галка. — А я уж корпии целый воз надергала…

Гжесь растерянно обернулся к ней.

— Умри же!! — ни с того ни с сего закричал Дикки донельзя злодейским голосом. От этого крика, всколыхнувшего какую-то пичугу из листьев пальмы и унесшего ее прочь вместе с ее перепуганным писком, волосы встали дыбом. Дикки метнулся к Гжесю и несильно ткнул ему шпагой меж лопаток.

— Ты чего… — Гжесь повернулся, понял, покраснел и рухнул на песок, успев простонать:

— Подлая измена!

Затем он сделал несколько судорог и замер, распластавшись на прохладной, мягкой поверхности, уткнувшись в нее щекой.

Галка поспешно встала и бросилась к лежащему, приказывая кому-то:

— Воды и корпии! Скорее, он истекает кровью!

— Ему не помогут ваши доморощенные средства, кудесница! — демонически возгласил Дикки. — Моя рука тверда… дух черен, крепок яд! Ваш рыцарь пал навеки, оставляю его умирать у вас на руках, миледи!

— Мой рыцарь!.. — с болью, чуточку завывая, воззвала Галка, рушась на колени возле распростертого тела. Дикки замогильно захохотал, красиво отшвырнул шпагу к стене и бодро взбежал по лестнице, влетел в коттедж, затворив за собой дверь. Пробрался меж танцующих, галдящих друзей к столу, зачерпнул ложку салата, отправил в рот. Я обязательно полечу, думал он, энергично жуя. Сердце его пело, кровь жарко билась в жилах. Обязательно. Среди ста тысяч затеряться одному — плевое дело, пролезу завтра зайцем, мне ли их сторожевую электронику не обмануть, на стартовом поле этом… Плевать я хотел на все. На все, что здесь. Он дожевал, проглотил и, не садясь к столу, зачерпнул еще раз. Вот мама только… На миг он перестал жевать. Ну, ладно. Об этом не будем. Когда там самые трудности пройдут и станет вроде как здесь, я вернусь. Писать ей буду почаще… А, все обойдется, все будет прекрасно, только бы пробраться на корабль! Такое дело делается — не может быть, чтобы без меня его начали! Здесь все пустяки, финтифлюшки, а там — второе Солнце становится человеческим, и я проложу к этому свою руку!.. Скорее бы рассвет. Хотелось немедленно бросить свою монету, орел или решка, пан или пропал, жить или прозябать. Тоже мне, выдумали не пропустить меня из-за каких-то там паршивых кровяных каких-то телец. Ха-ха, только и могу сказать вам в ответ. Гжесь — мальчишка, пусть милуется со своей голенастой, раз делать больше ничего неохота, пусть хвастается, что он-де на два года меня старше, и все время влюбленный, пусть, коли ему хвастаться приятно — все финтифлюшки, только ЭТО — да. Мы станем галактической расой, целую планету сделаем второй Землей бог весть в каких глубинах Галактики — эх ты, Гжесь… Хотя Галка, по правде сказать, девчонка блеск, чего она в него влюбилась? Влюбилась бы в меня. Полечу, полечу… Я вам еще преподнесу сюрприз на корабле, любезные мои ангелочки…