Доверенное лицо - [30]

— Понимаете, мальчик сопит. Закрой рот, Конвей. Джентльмен не собирается осматривать твои гланды.

Вагон был полупустой. Здесь за ним наверняка не следили. Неужели что-нибудь произойдет на Гайд-Парк-корнер? А может быть, он преувеличивает опасность? Ведь он в Англии. Но тут же вспомнилась наглая ухмылка шофера на дороге из Дувра и пуля в подворотне. Женщина сказала:

— Беда в том, что Конвей терпеть не может овощи.

Его осенило:

— Вам далеко ехать?

— Хай-стрит, Кенсингтон. Мы едем в магазин Баркера[18]. На этом мальчике все просто горит.

— Может быть, вы разрешите мне подвезти вас на такси от Гайд-Парк-корнер…

— О, нам бы не хотелось затруднять вас. Да в метро и быстрее.

Он сидел в напряженной, скованной позе. Поезд прибыл на станцию Пикадилли и снова с грохотом ушел в туннель. С таким же грохотом идет взрывная волна от фугасной бомбы, неся с собой запах смерти и крики боли.

Он сказал:

— Я думаю, что это будет приятно Конвею…

— Смешное имя, не правда ли? Мы с мужем были на выставке Конвея Тирла как раз перед тем, как малыш появился на свет. Мужу это имя ужасно понравилось. Больше, чем мне. «Вот имя, которое подойдет для нашего ребенка, если это будет мальчик», — сказал муж. И когда он родился, кажется, в ту же ночь, мы решили, что это была хорошая примета.

— Может, мальчик хочет покататься?

— О, нет, в такси его укачивает. Как-то странно — в автобусе все хорошо, и в метро тоже. Хотя были, что говорить, времена, когда я стыдилась входить с ним в лифт. И окружающим было неловко. Не успеешь и глазом моргнуть, как он уже готов.

Нет, договориться с ней невозможно. А впрочем, что может с ним случиться? Свои главные козыри они уже выложили. В их распоряжении остается последнее средство — убийство. Правда, вряд ли сам Л. будет участвовать в таком деле, — у него удивительная способность в нужную минуту превращаться в стороннего наблюдателя.

— Ну, вот вы и приехали, — сказала она. — Это ваша остановка. Очень приятно было побеседовать. Дай джентльмену ручку, Конвей.

Д. механически пожал протянутые ему липкие пальчики и вышел в желтый туман.

Воздух был полон веселого гама. Все кричали так, будто праздновали великую победу. Тротуар у Найтсбриджа был запружен народом. Через дорогу, из низкой желтой пелены тумана торчала верхушка ворот Гайд-Парка. С другой стороны над грязными клочьями тумана можно было разглядеть каменную колесницу, запряженную четверкой вздыбленных лошадей. Все пространство вокруг больницы святого Георгия было забито автобусами, постепенно их поглощал туман и они исчезали, как крокодилы в болоте. Послышался какой-то свист, и из тумана медленно выехала инвалидная коляска. Калека одной рукой крутил колесо, а другой прижимал к губам дудку — печальный прогресс в мире нищих. Мотив упорно ему не давался, дудка пищала, словно воздух выходил из резиновой свинки, сжимаемой детским кулачком. Дощечка на груди инвалида извещала: «Жертва газовой атаки 1917 года. Нет одного легкого». Желтый туман сомкнулся вокруг него. Толпа продолжала весело гомонить.

Из уличной пробки вырвался «даймлер». Женщины завизжали, несколько мужчин сняли шляпы, Д. удивился. Такое он видел на религиозных процессиях в прежние времена, но тут никто не опускался на колени. Машина медленно двигалась мимо него. Две маленькие девочки в элегантных пальтишках и в перчатках равнодушно выглядывали из окон автомобиля. Женский голос запричитал: «Какие милые! Посмотрите, они едут в магазин «Хэрродз»[19]. Вот что собрало толпу — выезд принцесс в «даймлере». Голос, который Д. определенно уже где-то слышал, резко приказал: — Снимите шляпу, сэр!

Это был Керри.

В ту же секунду Д. подумал: «Он следил за мной». Но замешательство самого Керри, узнавшего его, было неподдельным — он хмыкнул, отступил в сторону и стал крутить свой монокль.

— Ах, извините, это вы — иностранец.

Он вел себя так, как будто перед ним был не Д… а женщина, которую он ранее пытался изнасиловать — поскольку ее нельзя зарезать, надо хотя бы поскорее прошмыгнуть мимо.

— Послушайте, — сказал Д., — вы не могли бы сказать мне, как пройти к Чэттем-террас?

Керри оживился.

— Вы идете к лорду Бендичу?

— Да.

Снова прерывисто запищала дудка нищего. Автобусы тяжело тронулись с места. Народ расходился.

— Вот какое дело, — сказал Керри, — я, кажется, свалял дурака в ту ночь. Приношу извинения.

— О чем говорить, вопрос исчерпан.

— Решил, что вы один из этих шпионов. Глупо, конечно. А мисс Каллен — славная девчонка.

— Да.

— Однажды я купил затонувший испанский галеон[20]. Из Непобедимой армады, знаете? Заплатил сотню фунтов наличными. Ну и конечно, это оказался не галеон.

— Да что вы!

— Слушайте, я хочу вам доказать, что не держу против вас камня за пазухой. Давайте я провожу вас до Чэттем-террас. Всегда рад услужить гостю. Надеюсь, вы сделаете то же самое, если я приеду в вашу страну. Впрочем, это маловероятно.

— Я весьма тронут.

Д. перевел дух. Конец битве — если они и собирались предпринять в тумане последнюю отчаянную атаку, то им не повезло. Не он перехитрил их — судьба. Он с удовольствием нащупал сквозь пальто пачку документов.

— Конечно, — продолжал капитан Керри, — после таких промахов становишься осмотрительнее.