Доверенное лицо - [20]

— Я был уверен, сэр, что вы не осудите меня за то, что я к вам обратился. Дело в том, сэр, что я оказался в стесненных обстоятельствах…

— В стесненных?

— Речь идет всего лишь о нескольких шиллингах, сэр.

К такому Д. не привык, у него на родине нищие в прежние времена выглядели куда живописнее — стоя на церковных ступенях, они выставляли напоказ свои рубища и гноящиеся язвы.

Старик говорил с плохо скрываемым волнением.

— Естественно, я бы не обратился к вам, сэр, не будь я уверен, что вы… ну, как бы это лучше сказать… — человек особого склада…

Кто он, — подумал Д., — нищий сноб или хитрый попрошайка с отработанным подходцем?

— Но, конечно, если вам в данную минуту почему-либо неудобно, тогда не может быть и речи…

Д. полез в карман за деньгами.

— О, только не здесь, сэр, если не возражаете, не на виду у всей улицы. Может быть, зайдем в подворотню? Признаюсь вам, сэр, безумно стыдно просить взаймы у совершенно незнакомого человека. — Он нервно метнулся в подворотню. — Обстоятельства вынуждают, вы уж простите, сэр.

В переулке не было ни души, только поодаль стояла машина. Разговор происходил у больших зеленых запертых ворот.

— Хорошо, вот вам полкроны, — сказал Д.

— Благодарю вас, сэр, — оборванец схватил деньги. — Не исключено, что когда-нибудь я буду в состоянии вернуть вам долг… — И шустрой рысцой выбежав из подворотни в переулок, исчез из виду. Д. двинулся следом. Что-то негромко чиркнуло у него за спиной, и острый осколок кирпича, отскочивший от стены, ожег ему щеку.

«Беги!» — подсказала память. На улице светились окна, на углу стоял полисмен. Здесь он в безопасности. Он понял — кто-то выстрелил в него из пистолета с глушителем. Дурачье, не знают, что с глушителем точно не прицелишься.

Нищий, — размышлял он, — должно быть, караулил его еще у гостиницы и заманил, как подсадная утка, в подворотню. На случай если бы они в него попали, машина стояла наготове, чтобы забрать тело. А может быть, собирались только покалечить его. Возможно, они и сами-то не решили точно, что им делать, потому и промахнулись. Это как в бильярде — задумаешь положить два шара подряд и мажешь с первого удара, не положив ни одного. Но откуда они узнали, в котором часу он выйдет из отеля? Он ускорил шаг и вышел на Бернард-стрит. Гнев в нем еще не остыл. Конечно, девица не явится в назначенное место.

Но она ждала его.

Он сказал:

— Не думал, что вы придете. Особенно после того, как ваши приятели только что попытались меня подстрелить.

— Послушайте, — сказала она, — хватит этой ерунды. Я пришла, чтобы просить у вас извинения за вчерашнее. Не верю, что вы действительно собирались украсть машину. Но я была дико пьяна и даже подумать не могла, что они собираются избить вас. А они избили… Все этот кретин Керри! Но насчет того, что в вас стреляли — это уж снова мелодрама… Или вы пытаетесь сыграть на романтических струнах женского сердца? Должна вас огорчить — на меня это не действует.

Он спросил:

— Л. знал, что мы договорились встретиться на этом месте в семь часов?

Она немного смутилась:

— Знал только Керри. Л. — нет.

Признание удивило Д. Возможно, она действительно ни при чем?

— Керри подобрал вашу записную книжку. Он сказал, что будет держать ее у себя на тот случай, если вы попытаетесь еще что-нибудь натворить. Я говорила с Керри сегодня по телефону — он еще был в городе. Я сказала, что не верю, будто вы хотели угнать машину, и добавила, что собираюсь с вами встретиться. Ну, хотя бы, чтобы вернуть вам книжку.

— Он ее отдал?

— Вот она.

— И, вероятно, вы сказали ему, где и в каком часу мы встретимся?

— Очень может быть. Мы долго говорили с ним о вас, спорили. Я ему — свое, он — свое. Но все равно, вы напрасно будете меня уверять, будто Керри в вас стрелял, я не поверю.

— О нет, этого я не утверждаю. Я предполагаю, что он встретился с Л. и сообщил ему все, что от вас услышал.

Она сказала:

— Да, он завтракал с Л. — И возмущенно воскликнула: — Но это же фантастика! Как они могли стрелять в вас прямо на улице? А полиция, а жители соседних домов? — ведь все услышат выстрел. И почему вы до сих пор разговариваете тут со мной, а не с инспектором в полицейском участке?

Он усмехнулся:

— Разрешите доложить по порядку. Дело происходило в подворотне. Оружие было с глушителем. А что касается полиции, ведь я договорился о встрече с вами, а не с инспектором.

— Не верю. Не хочу верить. Неужели вы не понимаете, что если бы могли происходить подобные вещи, жизнь стала бы совсем другой, хоть начинай ее всю сначала.

Он сказал:

— Почему? Не вижу ничего странного. Живет же моя страна под пулями. И даже вы, наверное, смогли бы привыкнуть. Жизнь все равно продолжается.

Он взял ее за руку, как ребенка, и повел по Бернард-стрит, а затем по Гренвилл-стрит. Он сказал:

— Вот здесь это произошло. Только не бойтесь. Тот, кто стрелял, уже скрылся.

Они вошли в подворотню. Он поднял с земли осколок кирпича и сказал:

— Видите, вот куда они попали.

— А вы можете доказать? Как вы докажете? — сказала она запальчиво.

— Попытаюсь, хотя это маловероятно…

Он стал ковырять пальцем стену, надеясь, что пуля застряла в кирпичах.

— Они идут на самые отчаянные меры. Вчера эта история в туалете. Потом то, что вы видели на шоссе. Сегодня кто-то обыскал мой номер, — впрочем, возможно, это работа наших людей. Но то, что произошло сейчас, — не шутки. Они зашли слишком далеко. Теперь им остается только убить меня. Удастся ли? Не думаю. Меня ужасно трудно убить.