Доступ к телу - [7]

– Отец, ты забыл о маме? Оставлять ее одну с уголовниками? А если твой ген не сработает? Они могут чёрт-те чего натворить.

– Я думал об этом. Маму мы отправим на курорт. Пусть месяц отдохнет. Этого времени мне хватит.

– У меня к тебе встречное предложение.

– Какое?

Арсений подмигнул отцу:

– Начни с меня.

– С тебя? А ты воруешь?!

– Ну зачем так грубо… Иногда ухожу от налогов, иногда не совсем тактично веду конкурентную борьбу. Если ты активизируешь мой ген честности, банк через месяц разорится, и ты получишь наглядный результат своего открытия.

– И ты готов ради меня на банкротство?

– Отец, ради тебя я готов на все.

Александр Ильич вернулся в кресло и глубоко задумался. Арсений уселся напротив и не без сарказма наблюдал за родителем. Он хорошо знал отца и догадывался, что происходило в его сознании. Наконец Бородин-старший виновато улыбнулся:

– Нет, сынок, тебя мы оставим напоследок.

– Не понял?

– Чтобы закончить работу и внедрить мое изобретение в масштабах страны, понадобятся деньги. Если ты через месяц разоришься, сделать это будет сложно.

Арсений долго смеялся, после чего пожал отцу руку:

– Оказывается, ты далеко не так наивен, как хочешь казаться. И это меня радует. Хорошо, я готов помочь тебе, но для подопытных уголовников мы снимем две квартиры. В одну поселим их, в другую тебя и твоих помощников.

– Зачем для нас вторую?

– Чтобы вы могли наблюдать за поведением бандитов посредством видеокамер и микрофонов. И все это под надежной охраной моих ребят.

– Спасибо, дружок. Я был уверен, что ты мне поможешь.

– Что мне остается.

– Но учти, эти квартира должны находиться поблизости от института.

– Не вопрос. Давай за твое открытие. – И мужчины выпили. Добавив еще порцию виски, Арсений обнял отца за плечи: – Папа, когда ты пугнул меня в коридоре другим банком, ты блефовал?

– Вовсе нет, дружок. Рассуди сам, какой банкир откажется иметь честных сотрудников? В качестве платы, я бы предложил сделать прививку и им. Естественно, после успешного опыта на уголовниках.

Теперь задумался Бородин-младший.

– Знаешь, отец, это неплохая идея.

– Не сомневаюсь, дружок. – И они оба расхохотались.

* * *

Портрет президента над письменным столом, фото на полированной столешнице, запечатлевшее рядом с тобой министра в неофициальной обстановке, плюс кабинет в семьдесят квадратных метров – это уже капитал, и немалый. Кресло в таком кабинете за красивые глаза не получишь. Его добывают годами упрямой службы, врожденным чутьем опытного бюрократа, да еще при определенной доле везения.

Начальник городского ОБЭП генерал Потапов занял свое кресло вполне обоснованно. Но занять мало, надо его еще удержать. Для этого Никита Васильевич решил до осени масштабные проверки кредитных организаций отложить. Кампания по борьбе с коррупцией на первый взгляд требовала активности от его подразделений. Но после кадровых зачисток, инспирированных на самом верху, на рожон лезть не стоило. Никогда не знаешь, где и как вляпаешься в дерьмо. Работать же себе в убыток, дураков нет. Во всяком случае, генерал себя к таковым не относил. Смешно возглавлять ведомство, связанное с проверкой финансовых потоков, и жить на зарплату. Но в критические моменты любое вознаграждение легко может оказаться подставой. И скорей всего автором ее станет кто-нибудь из своих. Многим охота занять кабинет начальника городского ОБЭП. И чихнуть не успеешь, попрут в отставку. И это еще в лучшем случае…

– Чего замолчал? Докладывай, – бросил генерал, стягивая под столом с отекших ступней штиблеты.

Полковник Лунев сделал паузу неслучайно. Он уже обрисовал генералу результаты оперативной работы своего отдела по одной из государственных корпораций, но реакции начальника пока не дождался. Потапов слушал молча, сопел и никак не реагировал. Составить впечатление при этом, благосклонен он к докладу или нет, Лунев так и не смог.

– В общих чертах я уже все доложил, товарищ генерал.

– Не темни, Петр Иванович. Давай начистоту – первый транш Краснов и его люди распилили, это ясно. Не ясно, кому-то откатили? Вот о чем я бы хотел услышать.

– Вы и сами знаете – Сутягину.

– Мало ли чего я знаю… Краснов – Сутягин, говоришь… А ты понимашь, чем пахнет, если мы только намекнем об этой связке? Полетим оба. К своему министру с этим я не пойду. Они с Константином Федоровичем вместе футбол гоняют. В Кремль, поверх его головы?

– Никита Васильевич, Сутягин всего замминистра. Самих министров снимают…

Потапов тяжело вздохнул и издал горлом хрюкающий кабаний звук.

– Петруша, это зависит от доступа к телу. Вот, к примеру, ты в курсе, как я могу попасть на доклад к президенту?

– Никак нет, товарищ генерал.

– Не ври, Петро. Все ты знашь. Мне месяц придется топтать кругами. И еще не факт, что примет. Это как обо мне доложат. А Сутягин в тот же день окажется в загородной резиденции. И ты хошь под него копать? Я нет. Иди и пошевели тыквой. В понедельник обобщишь.

Проводив спину полковника стеклянным взглядом, Потапов поднялся из-за стола, в носках прошагал к кожаному дивану и развалился, задрав ноги на спинку. От усталых ступней приятно отливала кровь, и генерал блаженно засопел.