Достойное общество - [84]

Позвольте мне сделать несколько замечаний, чтобы прояснить историю о ткацком станке. Я разделяю мнение, высказанное Джеральдом Коэном: в основе любой идеи эксплуатации лежит допущение, что на том или ином уровне те средства производства, которые составляют основной вклад собственника в производство, были украдены. Не в том смысле, что кто-то похитил собственность у ее законного владельца, а в том, что кто-то взял нечто без позволения со стороны человека, который имел на эту вещь моральное право. Идея моральной собственности не кажется мне ни странной, ни проблематичной. Но вопрос сейчас заключается не в том, была ли украдена собственность, но в том, является ли резонным основанием для того, чтобы чувствовать себя униженным, ситуация, в которой ты работаешь на человека, владеющего краденой собственностью, и платишь ему за использование этой собственности.

Теперь представьте, что человек, завладевший станком, который должен был бы принадлежать вам, завладел еще множеством станков и с величайшей изобретательностью организовал производство текстиля таким образом, что оказался в состоянии платить вам зарплату намного больше той выручки, что вы получали бы, работая на собственном станке. При этих условиях вы бы по-прежнему чувствовали, что вас эксплуатируют?

На этот вопрос сами собой возникают сразу три ответа:

1. Ваше чувство, что вас эксплуатируют, полностью обосновано. Эксплуатация есть понятие относительное. Наличная ситуация сравнивается с гипотетической. Вы совершенно правы, утверждая, что, если бы вы скооперировались с другими законными владельцами украденных ткацких станков, вы, возможно, смогли бы зарабатывать больше, чем нынешний владелец, укравший станок, платит вам сейчас. Сравнивать с точки зрения этого подхода имеет смысл не с тем, сколько вы заработали бы в качестве кустаря-одиночки с единственным ткацким станком, но с тем, сколько вы смогли бы заработать, если правильно организовать совместную работу с людьми, разделяющими ваши интересы.

2. Вам действительно следует сравнить то, что вы зарабатываете сейчас, с тем, что вы заработали бы в качестве владельца ткацкого станка. Сравнивать с тем, что вы могли бы заработать, если бы скооперировались с другими ткачами, у вас нет никакого права, поскольку ни вам, ни другим это уже не пришло в голову. Ваш работодатель внес реальный вклад в производство, и у вас нет никаких оснований для того, чтобы чувствовать себя эксплуатируемым. Вы имеете полное право чувствовать себя обиженным в ситуации, когда вы трудитесь как наемный работник на станке, который по идее должен был бы принадлежать вам. Но если под эксплуатацией иметь в виду отсутствие справедливого вознаграждения в контексте произведенной стоимости, тогда у вас нет никаких оснований считать, что вас эксплуатируют.

3. Если то обстоятельство, что станок у вас украли, не вызывает никаких сомнений, тогда, конечно же, вас следует считать потерпевшей стороной. Остается прояснить одно-единственное обстоятельство: компенсирует ли то вознаграждение, что вы получаете, понесенный вами ущерб. Одна из тех вещей, которые непременно следует включить в компенсацию, – это признание того, что она является именно компенсацией. Наш случай включает права собственности и кражу, неочевидные для всех участников, и требует исторического и «научного» расследования, для того чтобы установить, что станок действительно принадлежит вам. В ходе этого детективного расследования вы установите, что та компенсация, которую вы получили за то, что станок все это время находился в чужой собственности, превышает ту сумму, которую вы заработали, останься он в вашей собственности. Значит, и в этом случае у вас нет достаточных оснований для того, чтобы считать себя эксплуатируемым. И у вас не только нет права чувствовать себя обиженным, в определенном смысле вы должны считать, что вам повезло.

Против этого можно возразить, что даже в последнем случае определенные основания для того, чтобы чувствовать себя эксплуатируемым, у вас остаются, поскольку в результате пропажи собственного станка был нанесен ущерб вашей независимости, даже если ваш доход при этом и вырос. Ваша независимость включает в себя право поступать неразумно, то есть в данном случае зарабатывать меньше, чем если бы вы работали на кого-то другого. Я поясню. Право на неразумное поведение есть значимая составляющая общей концепции независимости. Другими словами, независимость включает право принимать неверные решения, даже если результат будет самый плачевный, и нести ответственность за последствия. Очень может статься, что, если бы вашей жизнью управлял какой-то патерналистски настроенный и куда более мудрый, чем вы, человек, который всей душой отстаивал бы ваши интересы, – скажем, ваш отец или ваша мать, – вы сделали бы меньше ошибок в таких важных делах, как выбор брачного партнера. Но если бы кто-то другой начал принимать решения за вас, это самым радикальным образом повлияло бы на вашу независимость, низведя вас до уровня невзрослого индивида. А это не может не быть унизительным, даже если ваш любящий родитель не имел никакого намерения вас унижать.