Достопамятные деяния и изречения - [7]
>Статуя Фортуны-Тихо.
>Мрамор.
>I век нашей эры.
>Нью-Йорк, Метрополитен-музей.
1.21. Как и в примере с Геркулесом, должным образом отомстили Племину>[30], легату Сципиона, собиравшемуся в угоду гнусной жадности ограбить сокровищницу Прозерпины. Богиня велела притащить его в оковах в Рим, где он еще до слушания дела умер в тюрьме от мерзейшей болезни, а похищенные ценности, удвоенные по постановлению сената, вновь были возвращены богине.
Внешние примеры
Отомщенная отцами-сенаторами по поводу злодеяния Племина, богиня могущественно и надежно защитила себя от неистовой жадности царя Пирра. Из хранившихся в Локрах сокровищ большая часть была отдана Пирру по его настоянию, а когда он отплыл, нагруженный нечестивой добычей, внезапная буря, вызванная богиней, выбросила его вместе со всем флотом на соседний берег, и деньги из священнейшей сокровищницы в целости и сохранности были помещены под охрану.>[31]
С царем Масиниссой случилось иначе. Его командующий флотом прибыл на Мальту, похитил из святилища Юноны огромные слоновые бивни и доставил Масиниссе в дар. Тот же, узнав, откуда взяты эти бивни, распорядился, чтобы квинкверемы были отправлены назад на Мальту к храму Юноны и чтобы была высечена надпись крупными буквами на его родном языке, сообщающая, что царь по неведению принял дар, но охотно возвращает его богине. Вот насколько содеянное больше приличествует душе Масиниссы, нежели его пунийской крови!>[32]
Однако правильно ли я оценил все, что относится к характеру народа? В сердцевине варварского Востока было раскрыто чуждое святотатство. Дионисий, рожденный в Сиракузах, для собственной услады совершил такие религиозные преступления, о которых нам еще предстоит узнать, да к тому же сопровождал эти деяния шутливыми высказываниями. После того как было разграблено святилище Прозерпины в Локрах и он вместе с флотом благодаря попутному ветру уплыл, он, смеясь, сказал друзьям: «Вот видите, как бессмертные боги даровали нам благополучное плавание взамен святотатства?» Да и со статуи Зевса Олимпийского он снял тяжелый золотой плащ, которым украсил статую тиран Гелон, взяв золото в качестве добычи от карфагенян, а вместо этого набросил шерстяной плащ, сказав, что золотой слишком тяжел для лета и слишком холоден для зимы, а шерстяной гораздо лучше для любого времени года. В Эпидавре он приказал убрать бороду со статуи Эскулапа, потому что, как он заявил, негоже безбородому отцу, Аполлону, взирать на бородатого сына. А из святилищ перенес он к себе серебряные и золотые жертвенные столы и, поскольку на них были записаны, по греческому обычаю, благие деяния богов, объявил, что и сам удостоен их благоволения. Да еще он насобирал и присвоил себе золотые статуи Победы с жертвенными чашами и венками в простертых руках и заявил, что он их вовсе не похитил, но что глупо не принять дары, о которых мы молимся, из рук, протягивающих их нам. Хотя он и не понес заслуженного наказания, но зато мертвый подвергся всем способам бесчестья, которых сумел избежать при жизни. Постепенно нависало над ним отмщение, и в конце концов испытал он и гнев богов, и тяжелую и мучительную кончину.>[33]
Тимосифей, принцепс липарцев, посчитав, что принесет пользу всей отчизне в ином качестве, прославился следующим поступком. Когда его пираты, разбойничавшие в проливе, захватили тяжелый золотой кратер, который римляне собирались посвятить Аполлону Пифийскому под благовидным предлогом десятой части добычи, он, узнав, кому предназначался сосуд, приказал переправить его в Дельфы.>[34]
О предзнаменованиях
5. Предисловие. Обозрение всего нижеследующего связано с воздействием религии, зависящим не от случайного движения, но, как принято считать, от божественного провидения.
5.1. Случилось так, что в Риме, разрушенном галлами, сенаторы стали обсуждать, уйти ли им в Вейи или восстанавливать городские стены. В то же время некий центурион, возвратившийся вместе с когортами>[35] после сторожевой смены, возгласил в комиции: «Знаменосец, воздвигни знамя: нам лучше всего оставаться здесь». Сенат, услышав этот возглас, счел его за доброе предзнаменование и отказался от призыва переселяться в Вейи. Вот как в немногих словах было подтверждено изначальное место будущей великой империи! И я верю, что изменение римского названия города на Вейи, пусть даже после ценных и самых совершенных гаданий, оказалось бы недостойным деянием по отношению к богам, к прославленной победе. На деле же это решение о неизменности названия стало украшением даже для погребенного под руинами города.
5.2. Творцом нижеследующего славного дела стал Камилл. Он обратился к богам с молитвой, прося, если кому-то из богов покажется, будто счастье римского народа чрезмерно, унять недоброжелательство за его, Камилла, счет, — и тотчас после этого он скончался. Это было воспринято как предзнаменование некоего приговора, хотя такое мнение позднее было опровергнуто. Однако заслуженно и в согласии с подвигами этого самого выдающегося мужа соревновались друг с другом победа и благочестивая молитва: ведь человеку доблестному присуще стремиться возвеличивать отчизну благодеяниями, а несчастья сносить самому.
