Доспехи для шута - [53]

Любой профессор, вне зависимости от стихии, может залечить серьезную рану или восполнить потерю крови до литра. Или срастить один тяжелый перелом.

Кровь из легкого придется выводить, свернется – худо будет. Тело спирита судорожно выгнулось, изо рта с кашлем полетели черные сгустки, потекла кровь, всю, всю до капли, чтобы не скапливалась в дыхательных путях, ладно, хватит, теперь позвоночник, с ним сложнее. Соединить придется еще и хрящи, да и спинной мозг… десятый параграф учебника – «Сращение нервных окончаний». Хорошо, что он опять потерял сознание, какая сейчас была бы боль!

Я не профессор. И кто объяснит мне, что я сейчас делаю?!

Лоб вспотел, сидеть на корточках неудобно почему-то, в ногах дрожь, лучше стать на колени. Селезенка – ну, это после спинного мозга не очень-то и сложно, нужно, как и с легким, представить в деталях процесс сращения тканей. Кисть потерпит, тем более перелом закрытый и чистый, а теперь – что там с мозгом, работать надо очень осторожно, четырнадцатый параграф: «При сложных повреждениях не допускается вмешательство…» Какое там вмешательство? Неважно, у него же не так и плохо, ну, тяжелое сотрясение, но череп цел, всего лишь вернуть клеткам их баланс, рассосать гематому; с крыльями, наверное, уже не получится; вокруг темнеет и холодеет, не успеваю! То ли кто-то пустил в ход чары воздуха, то ли прибыли мооны…

Я попыталась поднять руку и призвать стихию, но рука поднялась только со второй попытки. И ее тут же кто-то перехватил и уложил на место.

Я открыла глаза. Вот забавно, что-то не припомню, чтобы я их закрывала.

Правда, судя по тому, что я увидела вокруг себя, – у меня и вовсе был прогрессирующий склероз.

Я была не в Городе. Это стало понятным по слишком далеким звездам, неожиданному теплу вокруг (оно объяснялось тем, что недалеко горел костер) и отсутствию громких немелодичных воплей вроде: «Убью!», «Сын пьяного моона!», «Бескрылый крякодугл!»

Звезды – второе, за что зацепилось мое удивленное сознание. Они тускнели одна за другой и явно собирались уступать место утру.

Поединок Эдмуса начался вскоре после полудня. Так что было о чем призадуматься.

Пожалуй, стоило рассмотреть еще вопросы о том, почему я лежу, где, собственно лежу и с какой это стати наш спирит, который еще пять минут назад собирался на тот свет, сидит возле меня с видом сторожевой собаки?!

Я подняла руку вторично, на сей раз, чтобы протереть глаза. Эдмус поймал ее и опять уложил в то же положение.

– Ну, ты нас всех и перепугала, – хмыкнул он шепотом. – Я привык, конечно, к тому, что алхимик у нас нервный, но чтобы его трясло как припадочного – это, знаете, ли, в новинку. Если говорить можешь – говори тише, а то он взбесится, коли узнает, что я вставал. От него рыцарь наш – и тот в какую-то чащу убежал прятаться, а птиц на полдня полета в округе нет…

– Мы где? – спросила я и обнаружила, что говорить шепотом мне гораздо удобнее.

– Да внизу, на опушке леска, где нас высадила Арка.

– Давно?

Эдмус пожал плечами и виновато признался:

– Я с полудня не очень-то себя помню, так что точно сказать не могу. Но сейчас позову Виолу, ты лучше с ней поговори.

Напрягла зрение: выглядел он довольно неплохо. Если учесть воздушный пресс, а потом падение с такой высоты. Крылья вот только не расправлены как всегда, а плотно прижаты к спине, и кисть перебинтована.

– А ты уже…

– Я – уже, – весело ответил Эдмус, поднимаясь. – Я даже, тебе спасибо, чуть не… но только чуть, и знаешь что, если бы моя дурья башка могла сообразить, что так…

– Ты зачем поднялся?!

Это уже была Виола. Она выскочила откуда-то из того пространства, которое я видеть не могла, и сразу обрушилась на Эдмуса. Тоже шепотом.

– Мало тебе сегодняшней ночи, а? Забыл, что сказано? Иди, лежи давай!

– Повинуюсь, – ухмыльнулся спирит. – Не то уверен, ты в заботе о моем здоровье не остановишься и перед моим убийством. Все, меня нет.

– За костром следи, – буркнула ему вслед Виола, присела рядом и закатила глаза: – Спасибо хоть, летать еще не может, а то точно было бы повторение…

– Чего? И сегодня ночью что было?

Виола оценивающе пощупала у меня пульс, заглянула в глаза и кивнула каким-то своим мыслям.

– Сегодня ночью был концерт, – сказала она, мрачно усмехаясь. – Солировал Веслав, остальные слушали. Воплей было столько, что двух разбойников я поймала потом, когда они уже уползали по оврагам подальше от страшного места… В общем, попало всем по полной. Не хочешь часок полежать без сознания, а?

– А я-то что…

– Так из-за тебя он и бесился. Ну, из-за Эдмуса еще, но тот уже очнулся к тому времени, а вот с тобой было плохо, так что…

Костер взметнулся вверх и весело затрещал. Я подняла руку и прихлопнула у себя на лбу какого-то местного кровопийцу. Рука поднялась уже легче.

– Почему?

– Почему очнулся или почему было плохо?

– Два раза почему. И к тому же это как-то связано, разве нет? Он же… – тут память решила напомнить о себе, услужливо предоставила в мое распоряжение переломы, мелькающие перед глазами, параграфы учебника и – теперь я это четко вспомнила, а тогда, видно, не ощущала – чувство уходящих постепенно сил. – Я его что – исцелила?