Доспехи для шута - [109]

Я и Йехар смеялись до слез, хотя понимали всю серьезность ситуации. Но вид Виолы и каждый ее новый протяжный вопль со стены вызывали приступы неконтролируемого хохота, и сопротивляться этому было невозможно.

Только после пятого-шестого призыва мы справились с собой и нашли силы закрыть Виолу от глаз посторонних со стороны Города. Контрастным методом, паром. Огонь Йехара против воды, которую мне пришлось черпать из ближайшего ручья – и толпа продолжила слышать пронзительные вопли, но видеть триаморфиню больше не могла. Хотя все равно никто не ушел. Ну, а уж если это мооны видят – пусть видят. Мыслят они не ахти как быстро и правильно, так что такое зрелище их разве что озадачит. Получится что-то вроде психической атаки.

Ни я, ни Йехар старались не выражать этого вслух, но в глубине души мы были твердо уверены: из затеи ничего не выйдет. Когда эта уверенность достигла такой степени твердости, что нам захотелось пойти и снять несчастную Виолу со стены – в Город начали понемногу собираться крякодуглы.

Здесь нервы начали сдавать и у тех спиритов, кто не слыхал призывов Виолы. Эдмус это предвидел, а Цепеок с его подачи выделил нам пару крепких служак, так что весь оставшийся день мы порхали по Городу, наподобие пары диковинных фей, и успокаивали народонаселение. Не знаю, как выходило у Йехара, у меня получалось отвратно. Как только я с лицом профессионального психолога начинала на очередной улочке вещать толпе взбудораженных спиритов что-нибудь вроде: «Все в порядке, нечего тревожиться, ничего необычного не происходит», – как над нашими головами, выписывая дурацкие коленца, пролетало два десятка крякодуглов, и градус доверия спиритов ко мне ощутимо понижался. В конце концов я начала ограничиваться фразами: «Цепеок приказал» и «Это поможет против моонов». Доверия больше не стало, но вопросы прекратились. Герцог все же пользовался среди своих подчиненных редким авторитетом.

Как выяснилось после моего возвращения, у Йехара дела шли еще и похуже: я застала его не одного, а уже в компании Милии. Веслава не было, наверное, отправился в Город, расставлять крякодуглов на положенные места. Рыцарь обрадовался мне, как родной. Не могу сказать, чтобы я чувствовала то же самое.

– Посиди с нами, Ольга! Я только что рассказывал Милии, что случилось сегодня утром и что может случиться завтра…

Так я и поверила, ага. И поэтому странник вдруг забыл о Глэрионе и начал говорить о себе в единственном числе?

– Я только что закончила выражать сомнение в том, что вы видели нынче утром, – свела на нет все его дипломатические попытки Милия. – Нежити не свойственны столь человеческие привязанности. А уж чтобы чувство выступало как стихия…

И она поджала губы, разом выразив лицом все, что думает об этой истории. Йехар взглядом отчаянно попросил меня найти новую тему, но странница нашла ее сама:

– Хайя теперь в безопасности. Я переправила ее в школу Ордена…

– Это в Междумирье, – мельком объяснил мне рыцарь, – когда-то там довелось побывать и нам с Глэрионом. Так она станет учеником? Светлым странником?

Милия величественно кивнула.

– Там колебались, стоит ли ее принимать: она дочь спирита, и тьма прочно обосновалась в уголках ее сердца. Но нашлись те, кто за нее вступился, и теперь…

– Учитель Синон? – встрепенулся Йехар.

Милия раздраженно мотнула головой.

– Он в странствиях. Нашлись те, кто вступился за нее, и она принята. Конечно, куда с большим спокойствием я оставила бы ее своей ученицей, может статься, так и будет – потом, но теперь ей здесь не место.

Я крайне заинтересовалась прожженным столом. Йехар обратил свое пристальное внимание на рукоять Глэриона, а думали мы точно об одном: и слава Богу. То есть, что Хайя не осталась на частном обучении у Милии.

– Я вернулась сюда, чтобы выполнить свой долг – сразиться и победить.

– Очень оптимистично, – не выдержала я. – Йехар, ты что, о количестве моонов так и не рассказывал?

– Говорил.

– И вы, значит, собираетесь драться со всеми?

– Такова моя миссия как светлого странника, – пожимая плечами, проинформировала Милия. – Может статься, в Ордене стали такими, как ты, Йехар, может быть, они благоволят темным и заключают соглашения с нечистью, но меня это еще не коснулось. Я буду в бою завтра утром, а что будете делать вы – мне безразлично.

– Каким образом? – тихо вопросил Йехар. – Спириты не потерпят такого соседства. Сейчас они готовятся к битве: одно резкое слово – и… Или ты хочешь сказать, что будешь сражаться и с ними?

– Я буду сражаться с любым, кто помешает мне выполнить…

Мы с Йехаром жалобно переглянулись. Если странница сейчас выйдет в Город – там начнется побоище. Она ведь особой разницы между спиритами и моонами не видит! А как не пустить ее в Город, если мы видели, на что она способна? Выход один и не самый лучший – сидеть тут и заговаривать ей зубы. До рассвета, до начала битвы, а там уж ее дело. Пусть хоть всех моонов перебьет, только жителей Города не трогает.

Это был наш с Йехаром звездный час. Вот уж не подозревала, что обладаю такой волшебной способностью убалтывать. Наверняка Милия считала меня совершенно ненормальной, но худо-бедно проглатывала ту пургу, которую я несла, и на вопросы мои отвечала. Раза три-четыре она поднималась, чтобы сходить в Город, оценить обстановку, но мы с рыцарем в один голос уверяли, что никакой там обстановки и близко не видно, а оценить все можно будет завтра, со стены.