Досье Сноудена. История самого разыскиваемого человека в мире - [73]

Сноуден пребывал в неопределенности. В последующие несколько недель Кремль на весь мир трубил о том, что Сноуден так и не ступил на российскую территорию, — в конце концов, у него не было российской визы, и российские власти, по сути, не знают, что с ним делать. В то же самое время Москва стремилась извлечь максимум выгоды из его пребывания в аэропорту Шереметьево. Точное местонахождение Сноудена было тайной. Чисто теоретически он оставался в транзитной зоне аэропорта. Но никто не мог его там найти. Вероятно, власти расценивали «транзит» как некое весьма эластичное понятие, своего рода волнистую линию, которую можно было в случае необходимости провести через ту или иную карту. Возможно, Сноуден находился в надежно охраняемом «Новотеле». Или где-то в другом месте.

После прилета Сноудена в Москву американо-российские отношения дали трещину. Один из приоритетов внешней политики Обамы состоял в том, чтобы «перезагрузить» связи с Москвой; они стали напряженными при президенте Джордже У. Буше после войны в Ираке и вторжения России в Грузию в 2008 году. «Перезагрузка» уже была под вопросом — из-за разногласий по множеству международных проблем, включая Сирию, планы США по противоракетной обороне в Центральной Европе, взаимные обвинения по поводу военной операции НАТО в Ливии и осуждение в США российского торговца оружием и, предположительно, бывшего агента КГБ Виктора Бута.

Обама пытался несколько потворствовать президенту Дмитрию Медведеву, временному преемнику Путина и, казалось, фигуре менее воинственной. Но Медведев, по сути, никогда не действовал независимо. В 2011 году Путин отодвинул его в сторону и возвратился в качестве президента на третий срок. В перехваченной телеграмме один американский дипломат сравнил Путина с Бэтменом, а Медведева — с Робином. Такое сравнение раздражало Путина. Это был, как он выразился, еще один пример американского высокомерия.

Теперь Обама призывал Россию экстрадировать Сноудена. Министр иностранных дел России, мудрый политик Сергей Лавров, парировал удар, ответив, что Сноуден фактически не находится в России и никогда не пересекал ее границу. Путин вообще исключил выдачу Сноудена. Он указал, что у России с США нет соответствующего двустороннего договора. Он также утверждал — хотя в это трудно поверить! — что у секретных служб России нет к Сноудену никакого интереса. Два дня спустя Барак Обама объявил, что не будет тратить геополитический капитал на возвращение Сноудена.

Негласно, однако, администрация делала все возможное, чтобы пресечь дальнейшие перемещения Сноудена: она оказывала давление на союзников, помещая имя Сноудена в списки авиапассажиров, подозреваемых в связях с террористами (таковые допускаются на борт самолета только после прохождения специальной проверки), пыталась дезориентировать страны Южной Америки. Первоначально проявив благосклонность к намерению Сноудена получить политическое убежище, все более равнодушным становился Эквадор. Американский вице-президент Джо Байден позвонил Корреа, в красках изложив тому, какие могут быть последствия, если Кито примет у себя Сноудена. Корреа тут же аннулировал документ о неприкосновенности Сноудена, заявив, что он был выдан по ошибке. Эквадор, по-видимому, уже был сыт Ассанжем по горло, а посол этой страны в Вашингтоне отметил, что «всем заправляет», судя по всему, WikiLeaks. 30 июня Сноуден направил запрос о политическом убежище в 20 стран мира. В этот перечень, помимо прочих, входили Франция, Германия, Ирландия, Китай и Куба.

На следующий день, 1 июля, Сноуден через WikiLeaks выступил с заявлением. Он сообщил, что уехал из Гонконга «после того, как стало ясно, что моя свобода и безопасность находятся под угрозой за то, что я говорю правду», и поблагодарил «друзей, новых и старых, родных и других людей» за то, что до сих пор находится на свободе.

Затем Сноуден раскритиковал Обаму за то, что тот использовал Байдена с целью «оказать давление на лидеров наций, у которых я запросил политического убежища, чтобы те отвергли мои ходатайства». Ранее президент обещал не участвовать в каких-либо дипломатических «махинациях». Теперь это заявление выглядело явно не соответствующим действительности.

Сноуден продолжал: «Подобный вид жульничества со стороны мирового лидера — это не справедливость и не выходящий за рамки закона вид наказания для изгнанника. Это старые и неприятные инструменты политической агрессии. Их цель состоит в том, чтобы напугать — не меня, а тех, кто придет после меня».

Белый дом отстаивал «право человека на запрос политического убежища», но теперь сам же и отказывал ему в этом, сетовал Сноуден: «Администрация Обамы теперь приняла на вооружение стратегию использования гражданства как орудия… В конечном счете [она] не боится разоблачителей вроде меня, Брэдли Мэннинга или Томаса Дрейка. Мы ведь лишены гражданства, заключены в тюрьму либо просто бессильны. Нет, администрация Обамы боится вас. Она боится информированной, сердитой общественности, требующей для себя конституционного правительства, которое ей было обещано, — и должна требовать».