Дорогу открывали саперы - [33]

Смирнов-Несвицкий промолчал. За него ответил гром начавшейся артиллерийской подготовки.

С большим трудом мы пробивались через пробки, образованные на единственном шоссе транспортом. На НП командующего 51-й армией генерала Львова прибыли тогда, когда наступление уже началось. Пехота для облегчения передвижения была одета в ватные куртки. Но продвигалась она очень медленно. Бойцы, попав под сильный пулеметный огонь, падали на сильно размокшую землю. Вскоре одежда намокла и покрылась толстым слоем липкой грязи. Она стала очень тяжелой и сильно сковывала действия.

Танки все больше замедляли ход и наконец совсем отстали от пехоты. Это было хорошо видно с НП. Вот несколько КВ спустились в небольшую лощину, медленно пересекли ее и лишь только начали подниматься на возвышенность, как тут же остановились.

— В чем дело? — спросил Шурыгина генерал Львов. — Срочно проверьте, что там произошло. [80]

Полковник Шурыгин быстро послал небольшую команду инженерной разведки. Вскоре она донесла, что танки КВ своими гусеницами увязли во внезапно размокшем грунте по самое днище и остановились. Они не могут двинуться ни вперед, ни назад. Встал вопрос: чем же можно помочь танкистам? Ведь у нас нет тягачей, да и они сейчас не пройдут. Словом, эвакуировать КВ сейчас невозможно.

В течение первого дня 51-я армия продвинулась вперед на 5–6 км. 44-я армия снова не имела успеха. Военный совет фронта отдал приказ войскам прекратить наступление и закрепиться на достигнутом рубеже.

Через пару дней, как нарочно, подморозило, небо немножко прояснилось. Вот бы когда наступать! Но теперь уже было не до этого. Военный совет провел совещание по итогам мартовского наступления, проанализировал причины его неудачи, рассмотрел вопросы организации и управления войсками, материально-технического обеспечения. Обсуждался также вопрос о том, как же вызволить восемь танков КВ, застрявших в грязи неподалеку от переднего края обороны. Машины эти полностью боеспособны, не повреждены. Мехлис спросил генерала Вольского о том, как вызволить машины. Он ответил, что эвакуировать танки можно лишь с помощью артиллерийских тягачей, причем применять их нужно спаренно, так как у одного не хватит мощности. Танки не только увязли по самое днище, но и вмерзли в грунт.

— А как вы считаете, товарищ Галицкий, — обратился ко мне Мехлис, — есть какая-нибудь возможность освободить гусеницы танков, вмерзшие в грунт?

— Попробуем взрывами мелких зарядов подорвать землю около танков. Это сделают наши саперы. Полагаю, что гусеницы должны освободиться, — ответил я.

— Раз так, поручим эвакуацию КВ генералам Галицкому и Вольскому, — подытожил Мехлис, глядя на Козлова. Тот согласился.

После заседания Военного совета мы с Вольским обсудили план дальнейших действий, прикинули, что следует взять у танкистов, артиллеристов и инженеров. Составили заявку и передали ее штабу фронта для исполнения начальникам артиллерии, бронетанковых и инженерных войск. Работу решили начать этой же ночью.

Свою штаб-квартиру наметили расположить в поселке Парпач, недалеко от озера того же названия. Поселились в одной из уцелевших саклей. Но и она была сильно побита: без окон, полуразрушенная печь. [81]

Раздался стук в дверь. В домик вошел командир инженерного подразделения. К сожалению, не запомнил его фамилии. Он доложил, что саперы уже приступили к подрыву мерзлого грунта под танками. Работа идет нормально. Трудновато забираться под днище машин, но саперная изобретательность выручает.

— А фашисты не стреляют? — спросил Вольский.

— Изредка. Зато все время бросают осветительные ракеты.

— Подсвечивают, значит. Фашисты сами того не подозревают, что помогают вам работать, — засмеялся я. — Это хорошо! Утром зайдите сюда же и доложите, что успели сделать за ночь.

Командир ушел. Мы с Вольским остались одни. На фронте полное затишье, лишь изредка раздавались то короткая очередь пулемета, то одиночные выстрелы из винтовки. В целом первая ночь прошла без особых приключений.

Рано утром явился командир саперного подразделения и сообщил, что команда подготовила для эвакуации четыре танка.

— Доброе начало, как стемнеет, будем их эвакуировать, — оживился немного Вольский. — Вечером прибудут тягачи с нужной оснасткой. Познакомим вас с командирами — артиллеристами и танкистами. Работать будете вместе.

Утро на этот раз выдалось хорошее, солнечное и безветренное. Василий Тимофеевич что-то заносил в записную книжку. Чтобы не мешать ему, я решил посмотреть на наши спасаемые танки КВ. Отсюда они были видны неплохо. Но мне хотелось поближе взглянуть, что и как там делается по подготовке к эвакуации, помочь советом.

Подошли вплотную к машинам. Вокруг них в отвале лежали раздробленные мелкими взрывами комья мерзлого грунта, вынутого из-под днищ. Гусеницы были полностью очищены от земли. Но я обнаружил, что в самом торце под танком оставалась отвесная стенка мерзлого грунта глубиной до полуметра.

— Вот что, сапер, надо сделать аппарели по ширине гусениц, иначе машина не выйдет из котлована. У тягачей не хватит мощности вытащить ее, — посоветовал я.

— Так и сделаем.