Дорогой притворщик - [4]

– Вы знаете, что ваши услуги нужны, иначе вас здесь не было бы. Так ведите себя прилично и получите, что вам причитается.

Глядя на нее из-под густых черных ресниц, Гейбриел усмехнулся.

– Видит Бог, я люблю женщин с характером.

Надеясь, что никто не слышал его возмутительного замечания, девушка подхватила его под локоть и ущипнула сквозь дорогое тонкое сукно. «Неужели все актеры так хорошо одеваются? – подумала она. – Должно быть, они неплохо зарабатывают на сцене!» Психея надеялась, что он не пользуется большим успехом, как заверяла ее горничная, иначе кто-нибудь из родственников может узнать его, и тогда ее гениальному и крайне рискованному плану придет конец.

В ответ на ее щипок у него лишь слегка напряглись бицепсы. Неужели все актеры так хорошо сложены? Этот чуть прищурил свои невероятно красивые глаза. Психея чувствовала исходивший от него мужской запах мыла и прекрасного одеколона и чуть заметный запах улицы, как будто он слишком долго бродил по задворкам. Это больше подходило для какого-нибудь незаметного служителя подмостков. Психея приказала себе успокоиться: вся семья с любопытством пристально следила за ними.

Она услышала, как у нее за спиной кто-то кашлянул. Психея и актер обернулись и оказались лицом к лицу с двумя мужчинами, смотревшими на них с почти одинаковым выражением.

– Это дядя Уилфред, милорд, – поспешила она представить их друг другу. – Мой добрый опекун, который горячо заботится о моих интересах после смерти моих родителей. – Если и была ирония в ее словах, то казалось, ее никто не заметил. – А это, конечно, его сын и мой кузен, Перси.

Ни один из них не протянул руки, поэтому ее подставной жених ограничился легким кивком.

Отец и сын были ниже актера. Лысину дяди Уилфреда окружали седые волосы, и такая же лысина проглядывала сквозь редеющую шевелюру его сына. Добротная одежда хорошего покроя не скрывала их толстых животов, свидетельствовавших о волчьем аппетите и малоподвижном образе жизни. Круглые лица обоих джентльменов выражали открытую неприязнь.

– Никогда не слышал о таком титуле, Таррингтон, – грубо заметил дядя. – Кажется странным, а?

– Действительно, наш род стар, но, к сожалению, ничем не прославился, – признался актер.

Позади Психеи кто-то коротко засмеялся и умолк. Но это было только начало!

– И почему это наша семья должна считать вас подходящим женихом для нашей любимой племянницы? – грозно вопросил дядя Уилфред.

– Потому что я буду лелеять ее, сделаю счастливой, и у нас будет много красивых детей, – как бы отвечая на загадку, весело заявил актер.

Пухлые щеки Перси налились кровью, а его отец сердито свел брови.

– Вы слишком дерзки! У нас уже давно имеются планы на будущее нашей дорогой Психеи. По правде говоря, вот Перси…

– Который всегда был для меня дорогим братом, – перебила Психея, понимая, что за этим последует, – и я уверена, он желает мне счастья.

– Н-ну, да, – пробормотал Перси. – Но, черт побери, ты же знаешь, что я… что я тебе не родной брат, Психея.

– Пожалуйста, Перси, не забывай, что ты джентльмен! – Стоявшая неподалеку тетя Мэрис сердито посмотрела на него. – Нам не нужны такие выражения в присутствии дам.

– Да, тетя Мэрис. – Перси вынул платок и отер вспотевший лоб. – Конечно, нет, простите меня… Но мы с Психеей… мы всегда… Психея, ты же знаешь… черт…

Она слишком хорошо обо всем знала и не желала снова слышать заученные заверения в любви. Психея решительно повернула актера лицом к остальным членам семьи, ожидавшим, когда их представят.

– Это моя кузина Матильда, – указала она, – и моя тетя Мэрис.

Актер поклонился обеим дамам – и, Боже, с какой грацией! Психея вдруг подумала, что он, должно быть, прекрасно танцует. Как бы она чувствовала себя в его объятиях, кружась в вальсе?.. Девушка резко оборвала себя. Если все пройдет благополучно, она больше никогда его не увидит. Он находится здесь по одной-единственной причине, и причина эта не имеет никакого отношения к танцам.

Он говорил какие-то любезности ее родственникам, и Психея прислушалась.

– Ничего удивительного, что Психея так наделена красотой и элегантностью, – говорил этот человек. – Я вижу, что это не чуждо и другим членам ее семьи.

Психея пристально посмотрела на Гейбриела, и кузина Матильда тоже с сомнением смотрела на него, словно подозревала, что он смеется над ними. Матильда была толстой и пухлой, как откормленная куропатка, с короткой шеей и неприлично красными щеками. А Мэрис, с подозрением изучавшая новоявленного маркиза, была худой и сухонькой, как старая индейка, которую забыли вовремя зарезать.

– У вас прекрасные глаза, кузина Матильда, – продолжал Гейбриел, – такие чистые и глубокие, как горное озеро.

Боже мой, так оно и есть, почему же она не замечала этого раньше? Глаза Матильды светились зеленовато-коричневым цветом, как гладкая поверхность глубоких вод, так и сказал актер. Психея увидела, что Матильда еще больше раскраснелась от удовольствия, а Мэрис сдержанно кивнула в знак одобрения.

– Благодарю вас, – прошептала Матильда. – Вы слишком добры.

А на обычно суровом лице тети Мэрис появилась улыбка.

– Всего лишь наблюдателен, – небрежно ответил он, улыбнувшись.