Дорогой интриг - [42]

На поляне нас ждали, и ждали с нетерпением. Бравый галоп, в котором мы промчались мимо, не оставил равнодушных. И когда наша кавалькада въезжала на поляну, взгляды придворных и слуг уже привычно были прикованы к нам. Лакеи и два наших грума поспешили помочь фрейлинам спуститься, как только поводья были натянуты. Герцогине помог всё тот же граф Экус, успевший добраться до поляны, пока мы устраивали погоню за королем. Его сиятельство, как и другие мужчины, в числе которых был и мой дядя, в охоте не участвовали.

Граф Доло подошел к нам, как только мы появились. Он поклонился герцогине и протянул руки ко мне, я соскользнула дядюшке в объятья, и он, утвердив меня на ногах, поцеловал в лоб и отступил, чтобы оглядеть наряд.

— Прелестно, — сказал он с улыбкой. — И легкость платья не позволит вам испытывать неудобства. Еще и практично.

— Истинно, друг мой, вы совершенно правы, — отозвалась герцогиня. — Я безмерно рада, что вы верно оценили нашу смелость. Удобство, легкость и практичность. И да, прелестно. Я в восторге!

— Как и я, ваша светлость, — его сиятельство поцеловал руку моей покровительнице, и они отошли от меня, мило беседуя о погоде, но я была уверена, что ее светлость успеет между делом рассказать о нашей встрече с государем.

Оставшись в одиночестве, я огляделась и приметила Керстин, на лице которой было столько блаженства, что и без того солнечный день, заиграл еще большими красками. Хмыкнув, я взяла ее под руку, и баронесса Вендит вновь примерила на себя роль наставницы, помогая мне сориентироваться. И пока она толковала мне, что нам дозволено и как себя вести, я рассматривала место, где нам предстояло ждать охотников.

Поляна была огромной и называлась так скорей из скромности, чем по своей сути. Она была размером с небольшую площадь, где легко могли бы соседствовать торговые ряды, помосты для циркачей и актеров, и это бы нисколько не затруднило движение мимо них. На траве никто и не думал сидеть, как это делали мы с родителями, когда отправлялись на пикник в своем поместье, даже если с нами отдыхали другие семейства с дочерьми. Всегда располагались на покрывалах, и мне это нравилось. Впрочем, и нарядов для пикников у нас не было. Одевались просто и удобно. Все-таки частная жизнь дозволяет иметь меньше церемоний.

Так что я ожидала нечто подобное тому, к чему привыкла. Однако на поляне стояли длинные столы, были расставлены стулья вокруг них, и сервировка мало отличалась от повседневной. Но были и качели, подвешенные к деревьям, росшим в обрамлении по трем сторонам поляны. С четвертой, от дороги, растительности не было, чтобы не затруднять проезд. И если справа от меня рос действительно лес, то слева и с противоположной стороны от въезда можно было заметить среди деревьев и лошадей, которых привязали за пределами поляны, и прислугу, возившуюся возле конструкции, в которой горел огонь. Кареты остались стоять вдоль дороги.

Однако было еще место, подготовленное для готовки на вертеле добычи, которую привезут охотники, и вот его не прятали. Хвала богам, свежевать хотя бы должны были не у нас на глазах. Но тушу обязательно продемонстрируют, как сказала мне Керсти. Мне стало заведомо дурно от мысли, что придется рассматривать убитое животное, еще и нахваливать мастерство охотников.

Передернув плечами, я посмотрела на небольшую площадку, где находился оркестр. Музыканты уже начали играть, чтобы усладить слух собравшейся знати легкой музыкой. Играть им предстояло до окончания пикника… долго. А потом я уделила внимание другим придворным. Подходить к ним, чтобы поздороваться, не требовалось. Они сами кланялись герцогине, она отвечала сразу за всех нас. Впрочем, это не означало, что нас совсем не замечали. И так я сразу могла увидеть, кто здесь на стороне герцогини, кто на стороне принцессы и королевской фаворитки.

К нам с Керстин подошли несколько женщин, чтобы выразить восхищение нашей смелостью, имея в виду наряд, сказать комплимент и пожелать приятного дня. Мужчины не подходили, но кланялись. Некоторые просто улыбались, заметив мое внимание, я улыбалась в ответ. Но были и те, кто перешептывались, обменивались усмешками, скрытыми ладонями или веерами. Фрейлины принцессы стояли как раз рядом с такими шептунами. Их злорадные ухмылки я уловила и… жизнерадостно улыбнулась, приветствуя грубиянок.

Это стало поводом, чтобы к нам подошла одна из анд-фрейлин и две фрейлины. Керстин заметно напряглась. Она бросила взгляд на герцогиню, но ее светлость была занята беседой с господином министром правопорядка, который был, как и мой дядя, преклонного возраста, а потому остался на поляне.

— Доброго дня, — сладко пропела анд-фрейлина Ее Высочества.

— И вам милости Левит, — не менее сладко улыбнулась я.

— Как вам почивалось, баронесса Тенерис? Приятно ль были сны? — продолжила растекаться медом ее сиятельство.

— Весьма приятны, графиня Лийдес, — в тон собеседнице ответила я.

— Ах, — она прижала ладони к груди, — как же я вам завидую, баронесса. Иметь такой сон дано не каждому. Это же надо так сладко спать, чтобы забыть одеться. Да и прибрать волосы к тому же.