Дорогие гости - [173]
Лилиана глубоко вздохнула, овладевая собой:
– Я не хочу идти в полицию. Не хочу, раз ты уверена, что дело кончится ничем. Я не говорила бы так, если бы парень держался иначе. Но мы выждали три дня – и с ним все в порядке. Мы вполне можем подождать еще неделю. Я хочу подождать еще неделю. За это время ситуация как-то прояснится, да ведь?
До сих пор Фрэнсис не сознавала, что сердце у нее стиснуто, но при последних словах Лилианы почувствовала, как оно резко расслабилось – будто кулак разжался. Еще семь дней свободы! От внезапного облегчения у нее закружилась голова. Фрэнсис молча кивнула. Она не могла посмотреть в глаза Лилиане. Не могла сказать ей ни единого теплого, доброго слова. Сама толком не понимала почему – от стыда ли, от отвращения или по иной причине? Со дня похорон Леонарда они с ней ни разу даже руками не соприкоснулись, а сейчас их разделяли считаные дюймы. Если бы только они могли податься навстречу друг другу, преодолевая это ничтожное расстояние… Но разве такое возможно здесь, при всех? Вдобавок Лилиана ни словом не обмолвилась насчет своего возвращения на Чемпион-Хилл.
Они немного постояли в неловком молчании, потом вернулись к остальным.
В вестибюле появились инспектор Кемп с сержантом Хитом и сразу же подошли к ним, чтобы обсудить слушание, явно довольные своим успехом. Сержант только что посадил парня в полицейский фургон, который доставит его в Брикстонскую тюрьму.
– Уж там за ним присмотрят, не беспокойтесь, – зловещим тоном заверил он отца Леонарда.
Фрэнсис случайно встретилась взглядом с инспектором, смотревшим на нее поверх плеча миссис Вайни. Кемп дружелюбно кивнул, а затем, словно не выдержав, приблизился к ней, ухмыляясь в точности как Спенсер на скамье подсудимых.
– Ну что ж, мисс Рэй, вы оказались проницательнее меня.
Фрэнсис не поняла:
– Вы о чем?
– Вы весьма скептически отзывались о мужьях, когда мы с вами беседовали на прошлой неделе. Вы были правы в своих сомнениях. И были правы насчет невиновности мистера Уисмута. Надеюсь, в конечном счете мы выступили на должном уровне, и вы вполне удовлетворены.
Он говорил шутливо, но Фрэнсис ответила совершенно серьезно:
– Нет, не удовлетворена.
Улыбка сползла с его лица.
– Вот как?
– Парень – дешевый позер. Разве не видно?
– Он отъявленный дебошир! Давно уже на примете у полиции там, в Бермондси.
– Он не убивал Леонарда Барбера. Ему просто нравится воображать себя жестоким преступником.
Инспектор потряс головой:
– Вы большая оригиналка, мисс Рэй!
– Он не убивал, – повторила Фрэнсис. – Вы ошибаетесь.
Вероятно, было в ее тоне что-то странное, что-то неуместное… какая-то излишняя горячность. Инспектор снова улыбнулся, но теперь несколько натужно. Он был слегка раздражен, возможно, разочарован – и определенно решил для себя наконец-то, что она малость с приветом, и все тут. Он шутливо пообещал принять ее слова к сведению, но, еще не договорив, стал делать знаки сержанту Хиту. Разумеется, они люди занятые, у них полно дел – дел, которые не имеют никакого отношения к ней и едва ли имеют отношение к Лилиане. Прощаясь, инспектор обращался преимущественно к Дугласу и Ллойду.
– Буду держать всех вас в курсе событий, – сказал он напоследок.
Провожая взглядом инспектора с сержантом, Фрэнсис подумала: «А ведь я могу сейчас окликнуть вас и очень сильно удивить. Вот прямо сейчас…»
Она этого не сделала, конечно же. Просто стояла и смотрела, как двое полицейских удаляются, направляясь в какую-то другую часть здания, и скрываются из виду.
Потом они все двинулись к выходу, мимо женщины с побитым лицом, которая по-прежнему то и дело с надеждой порывалась вперед и опять отступала. Перед самой дверью они собрались с духом, готовясь выйти к толпе зевак. Ллойд взял под руку Веру, Фрэнсис взяла под руку миссис Вайни; Лилиану они поставили посередине, чтобы по возможности оградить от назойливого внимания. Как только они появились из дверей, толпа возбужденно зашевелилась и с жадным любопытством уставилась на них, но почти тут же с ней произошло еще что-то: на одном ее краю возникла какая-то зыбь, которая начала быстро распространяться. Фрэнсис не сразу сообразила, в чем дело.
Из боковых ворот выезжал полицейский фургон, и всем страшно хотелось хотя бы мельком увидеть парня, сидящего внутри. Одни мужчины подпрыгивали, пытаясь заглянуть в зарешеченные окна; другие колотили кулаками по стенкам фургона, выражая не то гнев, не то ликование. Фрэнсис не знала, что именно, да и знать не желала, покуда эмоции толпы направлены не на нее.
16
В течение следующей недели Фрэнсис владели все те же смешанные чувства. Каждое утро она лежала в постели, испытывая радостное головокружение при мысли о часах свободы, которые у нее впереди. И каждое же утро она заставляла себя встать, одеться и спуститься по улице к газетному ларьку – в полной убежденности, что, если она проведет хотя бы день, не вспомнив о Спенсере Уорде, не уделив ему озабоченного внимания, он пропадет. У нее было ощущение, будто парня затягивает в какой-то страшный, неумолимый механизм, но только она одна это видит; и скрежещущие зубчатые колеса еще не перемололи беднягу потому лишь, что она пытается оттащить его прочь, крепко схватив за воротник.
Впервые на русском языке — дебютный роман автора «Тонкой работы», один из ярчайших дебютов в британской прозе рубежа веков.Нэнси живет в провинциальном английском городке, ее отец держит приморский устричный бар. Каждый вечер, переодевшись в выходное платье, она посещает мюзик-холл, где с бурлескным номером выступает Китти Батлер. Постепенно девушки сближаются, и когда новый импресарио предлагает Китти лондонский ангажемент, Нэнси следует за ней в столицу. Вскоре об их совместном номере говорит весь Лондон.
Лондонский бедный квартал, вторая половина XIX века. Сью Триндер, сирота, выросшая среди воров и мошенников, не знает, что судьба странными узами соединила ее жизнь с юной наследницей богатого имения, живущего замкнуто и уединенно. И едва порог дома переступает неотразимый Джентльмен, начинаются приключения, захватывающие дух своей непредсказуемостью.
Впервые на русском — новейший роман прославленного автора «Тонкой работы», «Бархатных коготков» и «Нити, сотканной из тьмы», своего рода постскриптум к «Ночному дозору», также вошедший в шорт-лист Букеровской премии.Эта история с привидениями, в которой слышны отголоски классических книг Диккенса и Эдгара По, Генри Джеймса и Ширли Джексон, Агаты Кристи и Дафны Дюморье, разворачивается в обветшалой усадьбе Хандредс-Холл, претерпевающей не лучшие времена: изысканный парк зарос, половина комнат законсервирована, гостей приходится принимать в цокольном этаже, и вообще быть аристократом невыгодно.
Сара Уотерс – современный классик, «автор настолько блестящий, что читатели готовы верить каждому ее слову» (Daily Mail) – трижды попадала в шорт-лист Букеровской премии. Замысел «Близости» возник у писательницы благодаря архивным изысканиям для академической статьи о викторианском спиритизме, которую Уотерс готовила параллельно работе над своим дебютным романом «Бархатные коготки». Маргарет Прайер приходит в себя после смерти отца и попытки самоубийства. По настоянию старого отцовского друга она принимается навещать женскую тюрьму Миллбанк, беседовать с заключенными, оказывая им моральную поддержку.
Впервые на русском — самый знаменитый из ранних романов прославленного автора «Тонкой работы», «Бархатных коготков» и «Ночного дозора». Замысел «Нити, сотканной из тьмы» возник благодаря архивным изысканиям для академической статьи о викторианском спиритизме, которую Уотерс писала параллельно с работой над «Бархатными коготками».Маргарет Прайор приходит в себя после смерти отца и попытки самоубийства. По настоянию старого отцовского друга она принимается навещать женскую тюрьму Миллбанк, беседовать с заключенными, оказывая им моральную поддержку.
Впервые па русском – новейший роман прославленного автора «Тонкой работы» и «Бархатных коготков», также вошедший в шорт-лист Букеровской премии. На этот раз викторианской Англии писательница предпочла Англию военную и послевоенную. Несколько историй беззаветной любви и невольного предательства сложно переплетенными нитями пронизывают всю романную ткань, а прихотливая хронология повествования заставляет, перелистнув последнюю страницу, тут же вернуться к первой.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!