Дороги шли через войну - [32]

Приготовив гранаты, пулеметчики стали ждать приближения танков. Лишь Хорунжий не вооружился «ручной артиллерией», а остался с пулеметом.

— Ничего, ребята, выдержим! Окоп у нас надежный. Крепость, а не окоп! Пропустим танки через себя и будем бить по моторной части. А ты, Василий, рази пехоту, не подпускай ее к окопу, — сказал Мирзо спокойным голосом. И это спокойствие передавалось подчиненным, хотя каждый из них знал, что бой будет не на жизнь, а на смерть.

До танков уже было метров четыреста. Первый, видимо обнаружив окоп пулеметчиков, ударил по нему из пушки. Затем открыл огонь и второй танк.

Снаряды ложились все ближе и ближе к окопу. Один разорвался совсем рядом, слева, другой рванул землю впереди. Но вдруг танки наскочили на минное поле. Раздались оглушительные взрывы, и две вражеские машины застыли на месте. Однако третья, проскочив минные заграждения, устремилась к окопу. До нее осталось пятьдесят метров, потом сорок, тридцать…

— Юлдашев, бросай! — крикнул Мирзо.

Резко размахнувшись, воин бросил связку гранат. Неудача… Гранаты разорвались в стороне. Зато вражеский снаряд разорвался в десяти метрах от окопа. Расчет засыпало землей. Когда Мирзо поднял голову, он увидел надвигающийся на окоп танк. Гвардеец схватил лежавшую рядом связку гранат и с силой бросил в бронированное чудовище. Взрывом порвало гусеницы. Танк покрутился на месте и через две-три секунды замер.

Расчет выстоял. А вот на левом фланге роты создалось угрожающее положение — замолчал пулемет. Фашисты осмелели, бросились на нашу траншею.

Оставив за себя Хорунжего, Мирзо побежал к замолчавшему «максиму». Так и есть — расчет весь вышел из строя. Старший сержант тут же лег за пулемет и ударил по наседавшим гитлеровцам.

— Молодец, комсорг! — крикнул командир взвода, увидев Бобаджанова. Лейтенант послал в помощь Мирзо красноармейца Васюкова. Солдат оказался расторопным. Он четко выполнял все команды старшего сержанта.

Напоровшись на меткий огонь пулемета, фашисты отхлынули. Но вскоре пошли в новую атаку.

— Давай, сынок, — сказал Васюков — он был гораздо старше Мирзо. — Вся надежда на тебя…

И «максим» опять «заговорил». Поле боя огласило дробное «та-та-та-та-та»…

Рота в неполном составе отбила и эту атаку.

Почти весь август шли, не затихая, бои на Сандомирском плацдарме. Гвардии старший сержант Бобаджанов не раз показывал в них свои отвагу и мастерство, за что был награжден орденом Красного Знамени. Мирзо Бобаджанову и его товарищам по оружию — Алексею Матыгулину, Фарфуддину Аминову и Антону Гливницкому была посвящена листовка. О подвиге Мирзо в ней говорилось коротко, но ярко:

«Контуженный, потерявший слух и речь, гвардии старший сержант Мирзо Бобаджанов не покинул поле боя. Его глаза видели врага, его пальцы сжимали рукоятки «максима», и он продолжал косить немцев. Когда гитлеровцы подобрались совсем близко к окопу пулеметчиков и начался бой гранатами, Мирзо был ранен. Он наспех наложил повязку и продолжал бой. Герой-комсомолец уничтожил в одном бою до взвода гитлеровцев и две огневые точки».

Текст, помещенный на плакате, заканчивался призывом:

«Воин! Бей врага, как бьют его Фарфуддин Аминов, Алексей Матыгулин, Антон Гливницкий и Мирзо Бобаджанов!»

Отразив атаки гитлеровцев и прочно закрепившись на достигнутых рубежах, наши части стали готовиться к наступлению. Командование и политотдел дивизии развернули широкую разъяснительную работу среди личного состава. Мурадян (накануне ему присвоили звание подполковника) постоянно бывал в частях, помогая коммунистам полков и батальонов вести партийно-политическую работу среди гвардейцев, мобилизуя их на решение новых боевых задач.

24 октября начальник политотдела дивизии гвардии подполковник Пантелеев прибыл в 294-й гвардейский стрелковый полк для вручения партийных билетов отличившимся на плацдарме бойцам, принятым в члены партии. С Пантелеевым был и Мурадян. Партийные билеты вручались в штабе, расположенном в небольшом домике. Сюда и были вызваны с переднего края молодые коммунисты. Пришли восемь гвардейцев — в касках, с оружием, у каждого на выцветшей гимнастерке ордена, медали. Среди них был и Мирзо Бобаджанов. Мурадян подошел к Мирзо, обнял его, спросил, как он чувствует себя после контузии. Дотронувшись рукой до новенького ордена Красного Знамени, Мурадян сказал:

— Слушай, Мирзо, у тебя скоро места не хватит на груди для наград… Куда будешь вешать их?

Мирзо добродушно улыбался, ему было приятно от таких слов, а что сказать, как ответить — не знал. Выручил командир полка полковник Харитонов:

— Мы ему выделим специальную машину для перевозки орденов. Так что бей врагов по-прежнему, крепко и метко.

Комната, где проходило вручение партбилетов, была убрана, стол застлан красным материалом. Начальник политотдела поздравил воинов со знаменательным для них событием.

— Вы прошли испытание боем, вы не дрогнули под пулями, выстояли в огне, показав бесстрашие, презрение к смерти и преданность Советской Родине, — сказал он. — Теперь каждый из вас будет сражаться с партийным билетом у сердца. А звание коммуниста ко многому обязывает. Дорожите оказанной вам высокой честью, бейте врага по-гвардейски. Помните: ваше место — впереди.