Дороги ратные крутые - [35]

Без задержки были организованы выверка и пристрелка оружия, вождение и стрельба. Опасность налета вражеских самолетов из-за небольшого снегопада и низкой облачности была незначительной. С прибывшими были изучены недостатки и ошибки, допущенные в предшествующих боях. В частности — это случаи атаки переднего края обороны противника на низких скоростях, слабый огонь из пулеметов по траншеям и амбразурам ДЗОТов, стрельба по ДЗОТам и блиндажам в условиях, когда грунтовое покрытие их уже замерзло, не бронебойными, а осколочными снарядами.

В тот же день, 20 декабря, из боевого приказа командира дивизии мы узнали, что дивизия ударом севернее Обжино на Софронково должна прорвать оборону и выйти к реке Пола. Наш 239-й танковый полк придавался правофланговому 86-му гвардейскому стрелковому полку и имел задачу, поддерживая наступление его пехоты, уничтожить огневые точки на участке прорыва, овладеть южным берегом речки Вязовки и затем с десантом автоматчиков захватить и удержать Софронково. Готовность — к исходу 22-го декабря.

— Ну что ты поделаешь? Опять не дают нужное время на подготовку! — досадовал командир полка.

— Да, это самые короткие дни в году. Светлое время на широте Старой Руссы в эти дни меньше семи часов, — подчеркнул начальник штаба при докладе расчета времени на подготовительные мероприятия.

Подготовка наступления была начата тотчас. После короткого пребывания у комдива, командир полка до наступления темноты успел бегло осмотреть в бинокль полосу предстоящего наступления. А затем он собрал командиров и сначала разобрался, что отображено у них на картах из сведений о противнике. Командир 1-й танковой роты старший лейтенант Николай Кириллович Нечетный при этом выразил беспокойство, что неизвестно, где у противника противотанковая артиллерия, танки и самоходки.

Ответ дал начальник штаба:

— О противотанковых средствах 415-го пехотного полка 123-й и 161-го пехотного полка 81-й пехотной дивизий, на стыке которых наносит удар 28-я дивизия, ее штаб знает очень мало. Да и опорные пункты нанесены предположительно. В некоторых ДЗОТах есть орудия, но в каких — неизвестно, поэтому разрушить огнем их надо все. Противотанковые орудия могут быть и за снежным валом. В целом же предполагается, что 86-му стрелковому и нашему полкам могут оказать сопротивление до полутора-двух пехотных батальонов и до трех дивизионов артиллерии.

— Кстати, снежный вал — новый элемент в обороне противника, и если артиллерия его не разрушит, то нам надо быть готовыми к сюрпризам, — предупредил командир полка.

Затем он по карте объявил свое решение и дал указания по подготовке к наступлению:

— Время — в обрез. Днем будем изучать противника и местность, согласовывать действия со стрелковыми батальонами и артиллерией, а ночью обозначать колонные пути и боевые курсы до нашего переднего края. Особое внимание — местности: знать и обозначить обход каждого болотца.

Когда перед началом работы на местности командир дивизии генерал-майор Павел Афиногенович Степаненко начал излагать оценку противника, то мы оживились.

— Противник восполнил ноябрьские потери, сняв силы с участков плацдарма, на которых наши войска не наступали. Он перебросил в 16-ю армию пехотную дивизию из соседней армии, один полк которой расположился на нашем направлении во втором эшелоне; оборона Рамушевского коридора стала более плотной и глубокой. На 20-ти километровом участке Налючи-Вязовка насчитывается танков и самоходных орудий соответственно 50 и 15^jl.

— Товарищ генерал, без поражения противотанковых орудий и ДЗОТов прорыв не мыслим, а они до сих пор не выявлены, — с тревогой сказал подполковник Ершов.

— Сегодня и завтра будет произведена аэрофотосъемка. А что и когда нам даст артиллерийская разведка? — спросил комдив.

И тут командиры дивизионного и трех приданных гаубичных артполков доложили, что в течение 6-13-ти часов светлого времени, которое осталось до наступления, они смогут разведать только 15—20% важных целей, поскольку их маскировка за длительное время доведена до совершенства. Они также выразили беспокойство, что количество выделяемых боеприпасов не обеспечивает выполнение планируемых огневых задач.

Так мы еще раз убедились в слабости войсковой разведки. Именно поэтому штабы дивизии и полков лучше знали общую группировку противника, чем стоявшие к ним лицом к лицу его подразделения. Тем не менее, из всей суммы вопросов, решавшихся при организации взаимодействия, вопрос о разведке целей стоял так же остро, как и вопросы огневого поражения.

А подход к этому последнему, как мы убедились во время работы комдива на НП 86-го гвардейского танкового полка, страдал теми же недостатками, что и в ноябре. Поэтому подполковник Ершов просил:

— Мы опять вынуждены говорить, чтобы артиллерийская подготовка планировалась не по площадям, а по целям и группам целей. Для исключения перерыва в ведении артогня в периоды, когда пехота останавливается, а танки продолжают атаку, танковому полку нужен дивизион гаубиц. Стрелковый полк получил на усиление только два дивизиона, и нам выделить ничего не может. Полки решают судьбу прорыва, а половина артиллерии — в руках дивизии.