Дороги ратные крутые - [30]

И через пару дней командиры подразделений, а через них — все экипажи были ознакомлены с тем, что было сообщено нам специфического воевавшими здесь соседями.

С ноября 1942-го года по февраль 1943-го года 239-й танковый полк четырежды участвовал в наступательных действиях, продолжавшихся от пяти до двадцати суток, и всякий раз до потери почти всех танков.

Перед первым ноябрьско-декабрьским наступлением командование, штаб и командиры рот изучили местность в районе, эпицентром которого была деревня Горбы. Оказалось, что как Горбов, так и других сел и деревень в этом месте либо нет, либо от них осталось по одной или две постройки. Еще предыдущей зимой при отходе фашисты их сожгли. Кроме того, из деревень, находившихся в 25-километровой прифронтовой полосе, во второй половине октября было эвакуировано население.

Подготовка наступления началась с получением 26-го ноября боевого распоряжения заместителя командующего по АБТВ полковника Александра Васильевича Кукушкина, согласно которому полк без одной роты придавался на усиление 170-й стрелковой дивизии, а одной ротой — 126-й стрелковой бригаде.

170-я стрелковая дивизия ударом в направлении Обжино, Софронково должна была прорвать оборону и к исходу второго дня наступления выйти к реке Пола на участке Городок, Колома. Она входила в ударную группировку и тесно взаимодействовала с дивизией, наступавшей справа. Прорывавшая же оборону 126-я бригада на участке Ольховец, Вязовка поворачивала на юго-восток и к концу второго дня наступления выходила к Баракам Багрово, прикрывая левый фланг ударной группировки. Ее наступление имело вспомогательное значение.

Было ясно, что силы небольшого по составу полка распыляются. На решающем этапе наступления, при прорыве обороны, удар танкового полка на главном направлении ослаблялся в два раза. К тому же в ослабленном составе полк по решению командира дивизии должен был поддерживать атаку двух стрелковых полков — 422-го и 701-го.

В связи с таким положением подполковник Ершов попросил полковника Кукушкина присоединить 2-ю роту к полку, но он ему в этом отказал, сославшись на решение командарма. Тогда Иван Николаевич обратился к командиру дивизии полковнику Ушакову:

— Степан Игнатьевич, поскольку наш полк располагает одной ротой Т-34, то целесообразно назначить его на поддержку одного стрелкового полка. Это облегчит взаимодействие с пехотой и артиллерией.

— Без танков пехота в атаку может не пойти. Впереди ее надо иметь танки в обоих полках, — настоял комдив.

Со 2-й танковой ротой в 126-ю стрелковую бригаду на организацию боя командир полка направил меня. В штабе бригады, наряду с боевыми задачами, мы с командиром роты нанесли на карты сведения о противнике. Значилось, что в полосе предстоящего наступления у него обороняется пехотный батальон 174-го пехотного полка 81-й пехотной дивизии, но конкретных данных об огневых средствах, особенно противотанковой артиллерии, не было. Единицами были выявлены деревоземляные огневые точки (ДЗОТ), блиндажи и места минирования.

— Сколько времени бригада на этом участке обороняется? — спросил я начальника разведки.

— С начала октября.

— То есть почти два месяца. Сколько же надо времени, чтобы противостоящего противника разведать?

Он пожал плечами.

Затем начальник штаба представил нас командиру бригады. В прочно сделанной, с несколькими накатами землянке, подтянутый, среднего роста принял полковник. Это был Федор Васильевич Карлов.

— Рота должна поддержать атаку 2-го и 3-го стрелковых батальонов в направлении Вязовки, Сафронково завтра с утра, то есть 27-го. Готовность сегодня к 24-м часам. Вам это ясно?

В первое мгновение не поверил, было, ушам своим, но, собравшись с мыслями, решительно сказал:

— На подготовку к наступлению нам нужно три дня, а не три часа светлого времени, которые останутся, когда прибудет сюда рота.

— У вас полдня и ночь, готовьтесь. Это — не мое решение, а командарма.

— Надо попросить отсрочку, товарищ полковник.

— Товарищ капитан, я не привык обсуждать решения старших начальников!

Понимая, во что обойдется экипажам неподготовленная атака, я уже думал не о субординации, а возможной беде.

— Надеюсь, вы и посылать в атаку танки не привыкли без изучения экипажами противника и местности, без организации взаимодействия с вашими батальонами, то есть не для прорыва, а для того, чтобы они сели в болоте и сгорели.

— Эти вопросы поможет вам решить штаб, — с раздражением ответил он.

Попытка связаться по телефону с подполковником Ершовым не удалась: он был в поле. Тогда я связался с полковником Кукушкиным и попросил дать время хотя бы до конца дня 28-го ноября.

— В добавке двух суток отказано. До Карлова, видимо, еще не дошло то, что на подготовку добавлены сутки. Вы располагаете временем до 24-х часов завтра, 27 ноября.

Ни тогда, ни позже ничего не вскрылось такого, что вынуждало бы готовить наступление в спешке, а она привела к неполному и поверхностному решению многих вопросов.

Удалось добиться согласия на поддержку не двух, а одного стрелкового батальона. Это был 2-й батальон, куда мы и отправились. С командиром его, тоже капитаном, провели рекогносцировку, а на следующий день — организацию взаимодействия.