Дороги, которым нет конца - [74]

Когда моя голова появилась над поверхностью, течение выпрямило мое тело, и я смог отдышаться. Вода здесь была чуть выше колена. Присел, повернулся, перекатился, проплыл под нависающим деревом, а потом русло расширилось, и глубина увеличилась на восемь или десять дюймов. Я почувствовал, как мои ноги тянет ко дну, и стукнулся плечом о булыжник размером с баскетбольный мяч. Я обхватил его одной рукой, а потом закрепил ступни между двумя камнями на дне, чтобы мое тело не подхватило течением и не унесло в Арканзас. Если это случится, меня никогда не найдут.

Проходили секунды и минуты. Берег был в десяти футах от меня, но с таким же успехом он мог находиться и в тысяче миль. Зубы перестали стучать, иголки под кожей перестали меня жалить.

За двадцать лет я пережил десятки таких эпизодов. Может, сотню или еще больше. Я уже давно перестал считать. В зависимости от количества времени, проведенного в воде, приступ постепенно прекращался, и мысли обретали ясность. Фокус был в том, чтобы голова оставалась ясной в течение необходимого времени, чтобы осталась возможность выползти на берег и добраться до теплого и сухого места. Обычно первоначальный шок от холодной воды останавливал кровотечение до того, как происходил разрыв тканей. Но все зависело от того, сможет ли ледяная вода остановить процесс и на какое-то время вернуть меня в промежуточное состояние. Причем это должно случиться до того, как произойдет короткое замыкание нервных цепей моего организма.

Это была игра в ожидание.

Что-то начало покалывать мой нос и глаза, которые выступали над водой. Открыв глаза, я понял, что идет снег. Я улыбнулся. Мне понравилась эта мысль: умереть в снегу, закутаться в белый саван.

Стены начали смыкаться. Мои последние мысли были о Делии. Я бы с удовольствием сходил на ее концерт.

Теперь уже недолго осталось ждать.

Внезапно мой мирный, тихий уход, подчеркнутый падающим снегом и легким журчанием ледяной воды, был нарушен завыванием маленького двигателя, треском ломающихся палок и крупных веток, паническим криком и наконец, громким плеском, когда кто-то прыгнул в воду, направляясь ко мне.

Руки подхватили меня под мышки, и кто-то потащил меня к берегу. Вода плескала мне в лоб, но между волнами надо мной мелькало лицо Делии — овальный силуэт на фоне серого неба и падающего снега. Она вытащила меня на гравийную косу и начала шлепать меня по щекам и кричать. Хотя я мог видеть движение ее губ и исступленное лицо, я почти ничего не понимал и совсем ничего не чувствовал.

Кровь скопилась у меня во рту. Я кашлянул, обрызгав нас обоих алой кашицей, и выдавил одно слово:

— О-о-огонь.

Лицо Делии стало еще более призрачным. Она отпустила мою голову, исчезла наверху, и следующим звуком, который я услышал, было безошибочное ровное урчание двигателя джипа. Очевидно, Делия повела джип вниз по течению, заехала на берег и остановилась рядом со мной.

Местные жители знают, что погода в Колорадо может меняться без предупреждения. Сейчас сияет солнце, а в следующее мгновение уже идет снег. Поскольку большинство из нас не в состоянии предсказать, когда это произойдет, мы храним в багажнике коробку с достаточным количеством необходимых вещей, чтобы выжить среди сугробов в течение нескольких дней. Делия открыла мою аварийную коробку и быстро собрала все сухие ветки, какие ей удалось найти поблизости. Она достала из багажника пятигаллоновую канистру с бензином, намочила деревяшки, потом зарядила сигнальный пистолет и одним выстрелом разожгла костер.

Я с сонным изумлением наблюдал за ее действиями, думая о том, какая она способная и находчивая. Как будто она уже делала это раньше. Потом она вернулась ко мне, подтащила меня к костру и начала срывать с меня мокрую одежду. Когда она раздела меня до нижнего белья, то развернула спальный мешок, лежавший на заднем сиденье, сняла свою мокрую одежду и застегнула нас обоих в спальнике, где прижалась ко мне грудью, животом и ногами. Она тоже дрожала, но при этом растирала ладонями мои руки и спину, пытаясь разогреть меня и восстановить кровообращение.

Когда человек на какое-то время погружается в ледяную воду, то первое, что возвращается к нему, — это ощущение холода. И боли. Часто это происходит одновременно. Потом начинается тряска, когда тело непроизвольно и резко реагирует на приток обогащенного кислородом воздуха и электрические импульсы, распространяющиеся от мозга к конечностям. Последний этап — безостановочная дрожь и неспособность согреться в течение определенного времени.

Это не самые приятные ощущения.

Глава 33

Прошел еще час, большую часть которого я дрейфовал между бессознательным и сознательным состоянием. Когда мое лицо обрело краски, а голова перестала судорожно подергиваться, Делия вылезла из спального мешка и подбросила дров в огонь. Она собирала ветки, пока не развела огромный, ревущий, пышущий жаром костер. Потом она взяла брезент из коробки в джипе, растянула его над нами как тент, защищавший от снега, скользнула обратно в мешок и приложила свои ледяные ступни к моим лодыжкам. Где-то в это время я снова отключился. Когда я очнулся, наша одежда была развешана под брезентом и постепенно высыхала. Ее руки и ноги в спальнике обвились вокруг меня, заключив мое тело в кокон. Поскольку теперь я чувствовал ее прикосновения, то воспринял это как добрый знак.