Дороги. Часть первая. - [20]

— Пойдем в кухню...

Ильгет поставила астры в кувшин. Стала накрывать на стол. Арнис поискал вилки, стаканы, выставил их... Ильгет выложила на тарелки шипящие золотистые треугольнички запеченного мяса в тесте, тушеную капусту.

— Очень вкусно, правда... я и забыл, как ты здорово готовишь!

Ильгет улыбнулась.

— Чего улыбаешься?

— А это второй раз в моей жизни, когда я слышу, что хорошо готовлю.

— Странно, — сказал Арнис, — но на самом деле очень вкусно!

Он перестал есть и посмотрел на Ильгет. Глаза Арниса странно блестели.

— Я тебя вспоминал, — сказал он тихо, — все время вспоминал.

— Я тебя тоже.

Пауза повисла в воздухе. Арнис опустил глаза и принялся за еду.

— У тебя уже все зажило? Ну конечно, уже год прошел...

— Зажило за неделю. Это все ерунда, Иль.

Ей казалось, что в воздухе звенит неслышная музыка, очень светлая, прекрасная музыка, и оба они — Ильгет и Арнис захвачены этой музыкой, как потоком, и поток этот несет и вертит их как хочет, словно сухие листья на ветру, и нет ничего прекраснее этого ощущения.

— Арнис... — наконец опомнилась она, — как ты оказался здесь? Почему ты... охранник?

Квиринец перестал есть, положил вилку и внимательно посмотрел на Ильгет.

— Иль, я выполняю задание. Я нахожусь здесь нелегально. На этот раз. И это связано с тем, что у вас происходит. Я решил рискнуть и сказать тебе это.

Ильгет хмыкнула.

— Ты думаешь, я сейчас побегу доносить в СБ?

— Ну... такой вариант никогда нельзя исключить стопроцентно, особенно учитывая ваши нынешние обстоятельства.

Да, хотелось сказать Ильгет, обстоятельства... и поговорить, подробно рассказать обо всем, что произошло за этот год и в стране, и в ней самой. Но сейчас не это было главным.

— Нет, Арнис, я доносить не пойду, — сказала она тихо, — никогда и ни за что. Понимаешь?

Он кивнул.

— Что у вас происходит?

И вот тогда Ильгет прорвало. Она рассказала все о своей тревоге, о страшном ощущении надвигающейся беды... и о всеобщем маразме торговли и процветания, о бешеном, болезненном энтузиазме, охватившем страну. О трудовом рвении Питы и строительных потугах свекрови. О том, что ни одного человека, так или иначе не изменившегося, вокруг, похоже, не осталось. О том, что произошло в церкви. О своих тщетных попытках устроиться на работу, наконец — о проклятой фабрике. О постоянном, непрекращающемся ощущении наползающей на страну коричневатой душной мути.

Арнис слушал очень внимательно, временами задавая вопросы. Потом он задумался.

— Что происходит, Арнис? — спросила Ильгет тихо, — ты видишь, я чувствую что-то, но это все ощущения, сны, эмоции, я не могу ничего объяснить. Вроде бы все нормально и правильно. Может быть ты понимаешь, что происходит?

Арнис встал, подошел к ней. Сел рядом на табуретку. Внимательно поглядел в глаза.

— Ильгет, я могу тебе ничего не говорить, и это будет... лучше, проще для тебя.

— Нет, не лучше! — она почти вскрикнула, — пойми, хуже уже некуда! Я не могу больше так жить... я ничего не понимаю, что происходит!

— Есть куда хуже, — усмехнулся Арнис, — и намного хуже. Так вот, я не хочу, чтобы тебе стало хуже. Знаешь сказочку про перо жар-птицы?

Но для счастья своего

Не бери себе его.

Много, много непокою

Принесет оно с собою...

— Все равно, — сказала Ильгет упрямо, — лучше непокой.

— Это очень опасно, понимаешь? Даже само это знание — того, что происходит, опасно. Смертельно.

Ильгет помотала головой, золотистые волосы метнулись по плечам.

— Арнис, я... пожалуйста! Если ты против этого, того, что происходит... если ты хочешь, чтобы все было ну хотя бы как раньше, в моем детстве — я с тобой! Я хочу помочь тебе, если это возможно.

Арнис посмотрел на Ильгет. Покачал головой.

— Тогда зачем ты пришел ко мне? — воскликнула она, — подразнить меня? Просто подразнить и сказать — я не хочу, чтобы ты рисковала... это потому, что я женщина, да?

Арнис покачал головой.

— Нет, Иль. Я пришел тебя вербовать. Честно. Но сейчас испугался. Я дурак, наверное.

Он встал, подошел к окну.

— Ладно, Иль, ты права. Проехали. Слушай. Ваша планета заражена. Вами управляют сагоны.

Ильгет вздрогнула.

— О сагонах ты должна кое-что знать...

— Да, я слышала, конечно. Не то, чтобы много, но я знаю, кто это такие...

— Ну вот, теперь у них новая тактика. Они захватили Лонгин... ваше правительство — марионетки в руках сагонов. Может быть, сагон только один, никто не знает. Все это началось вместе с пресловутыми Реформами. Их цель — завоевание Лонгином всего остального мира и... ну сама понимаешь, власть, управление, уничтожение неудобных людей и использование удобных для своих целей. Это то, что доказано неопровержимо. С этим, к сожалению, уже не поспоришь. Да взять хотя бы нашу фабрику... вы производите дэггеров. Эти комочки, которые ты выращиваешь — внутренние органы сагонских биороботов.

Ильгет молчала, опустив глаза. И какая-то злость зрела внутри. Сагоны, значит...

Да, это объясняет абсолютно все. Оружие сагонов — психотронное, информационное. Это объясняет и странное изменение психологии... и даже то, что Ильгет на работу не брали. И все эти завоевательные кличи. Ильгет подняла глаза на Арниса.

— Ты здесь для того, чтобы... ты против сагонов?