— Так или иначе, но Маргарет уже приходилось иметь дело с подростками... — усмехнулась Фрея.
— У вас тоже были подобные проблемы?
Фрея прошла мимо него в гостиную.
— Воображаю, что вы уже услышали тут! Наверняка пять версий о грехах моей молодости.
— Одну или две, — признался Дэниел.
Как больно... Но хорошо все-таки, что он ей не солгал.
— Беда с этим Феллингэмом, — весело произнесла Фрея. — Здесь не происходит никаких событий, поэтому обсуждаются старые истории.
— Ваш приезд действительно возродил всеобщий интерес. Вы были немного старше Миа, когда покинули этот городок.
Все-таки у Дэниела невероятные глаза! Казалось, они излучали тепло и понимание, которых ей так недоставало.
— Мне было семнадцать...
Дэниел кивнул.
— Миа сейчас пятнадцать лет. Небольшая разница.
— Два года — это очень много, когда вы подросток, — быстро сказала Фрея, желая подчеркнуть, что жизнь Миа, по ее мнению, пойдет совсем по другому пути. — Эти два года — от пятнадцати до семнадцати — были для меня очень нелегкими.
Теперь, оглядываясь назад, она лишь поражалась, как ей удавалось конфликтовать практически с каждым. Последствия такого поведения были весьма неприятными: в городке не желали ее возвращения. Везде, где бы она сейчас ни появлялась, возникал шепоток, люди переглядывались и тихо обсуждали, что от нее еще можно ожидать.
— Маргарет действительно рада тому, что вы здесь. — Дэниел будто прочитал ее мысли.
Фрея взглянула на него. По какой-то необъяснимой причине ей захотелось плакать, и она прикусила губу, чтобы сдержать слезы.
Как он понял, о чем она думает? Если она не будет соблюдать осторожность, то выдаст все свои секреты.
— Половина ваших бед — из-за этого. Маргарет так взволновалась, получив известие о вашем приезде, что не удержалась и рассказала об этом двум-трем знакомым...
Фрея неожиданно рассмеялась.
— Да, я знаю.
Маргарет не верила, что внучка все-таки приедет, до тех пор, пока та не появилась в дверях ее дома.
— Но вам уже не семнадцать лет, — сказал он, и голос его был нежен, словно бархат.
Нет, не семнадцать. А в данный момент она и подавно не чувствовала себя семнадцатилетней
девочкой. Да поможет Бог его жене! У Дэниела достаточно возможностей, чтобы погулять на свободе. Судя по всему, он это и делает. И, возможно, именно этим объясняется гнев Миа? Его пальцы дотронулись до шифоньера.
— Маргарет хочет это продать?
Фрея кивнула.
— Пусть она подержит его у себя еще несколько лет. Черное дерево сейчас не пользуется спросом — так, как это было в прошлые годы.
Нет, Дэниел не может относиться к этому типу мужчин. Если бы это было так, ее бабушка вряд ли сказала бы такие слова — «он делает все, что в его силах». И он носит обручальное кольцо...
Фрея с трудом отвела взгляд от его пальцев, чувственно прикоснувшихся к деревянной дверце шкафа.
— У бабушки нет иного выбора...
Он поднял голову.
— Не думаю, что дом для престарелых подойдет ей больше.
— Я тоже так не думаю, — кивнула она. — Но не стану возражать, если она действительно этого захочет.
Дэниел кивнул и снова повернулся к шифоньеру.
— За него можно получить не более пятисот фунтов. Девятнадцатый век, ничего необычного, и он очень большой. Вряд ли его захотят купить.
— И он уродливый. — Фрея отошла к двери и остановилась. Ей следовало держаться от Дэниела подальше. Она хорошо выучила один урок — опасности надо избегать. А жизненный инстинкт подсказывал ей, что Дэниел Рамси представлял собой опасность.
— Я могу выставить его на аукционе по цене четыреста фунтов, но боюсь, больше за него никто не даст.
— Я не возражаю, если...
— Хорошо, я так и сделаю. — Дэниел прервал ее и пристально взглянул в ее глаза.
Возникла пауза. Он действительно читал ее мысли.
Дэниел поглубже засунул руки в карманы.
— У вас есть какие-то основания считать, что я хочу вас обхитрить? Я что-то не то сказал?
— Я о вас ничего не знаю, — ответила она быстро.
— Но я вам не нравлюсь, так ведь?
Фрея отошла к столу, стоявшему в углу комнаты, и стала перебирать нагроможденные на него коробки.
— А мне и не надо, чтобы вы мне нравились. Я хочу быть уверена, что вы не обманете мою бабушку.
— Думаете, я способен это сделать?
— Я думаю, что ваш бизнес требует денег. И еще я думаю, вы продаете на своем аукционе вещи, владельцы которых хотели бы получить за них более высокую цену. — Молчание затянулось. Она пожала плечами. — Чем быстрее мы закончим, тем быстрее вы отвезете Миа домой.
Он подошел к столу и осмотрел его.
— Это очень хороший стол, правда, здесь есть довольно глубокая царапина. Почему Маргарет не пользуется им?
— Она пользовалась, давно, когда я была девочкой... Обычно мы устраивали за ним большие воскресные обеды.
Взгляд Дэниела снова смягчился, и ей захотелось убежать и спрятаться. Что он думает, глядя на нее?
Он не может знать, как она любила эти воскресные обеды! Как любила пышные булочки, которые бабушка пекла специально для нее... Он кивнул.
— Его можно продать за три тысячи фунтов. Есть ли еще вещи на продажу?
— Часы в холле.
Он осмотрел часы и нежно провел по ним пальцами — словно ощупывал некую драгоценность,
— Это работа Уильяма Доу, работавшего в Элизабеттауне в первое десятилетие девятнадцатого века.
