Дорогая женщина - [9]

— Так или иначе, но Маргарет уже приходилось иметь дело с подростками... — усмехнулась Фрея.

— У вас тоже были подобные проблемы?

Фрея прошла мимо него в гостиную.

— Воображаю, что вы уже услышали тут! Наверняка пять версий о грехах моей молодости.

— Одну или две, — признался Дэниел.

Как больно... Но хорошо все-таки, что он ей не солгал.

— Беда с этим Феллингэмом, — весело произнесла Фрея. — Здесь не происходит никаких событий, поэтому обсуждаются старые истории.

— Ваш приезд действительно возродил всеобщий интерес. Вы были немного старше Миа, когда покинули этот городок.

Все-таки у Дэниела невероятные глаза! Казалось, они излучали тепло и понимание, которых ей так недоставало.

— Мне было семнадцать...

Дэниел кивнул.

— Миа сейчас пятнадцать лет. Небольшая разница.

— Два года — это очень много, когда вы подросток, — быстро сказала Фрея, желая подчеркнуть, что жизнь Миа, по ее мнению, пойдет совсем по другому пути. — Эти два года — от пятнадцати до семнадцати — были для меня очень нелегкими.

Теперь, оглядываясь назад, она лишь поражалась, как ей удавалось конфликтовать практически с каждым. Последствия такого поведения были весьма неприятными: в городке не желали ее возвращения. Везде, где бы она сейчас ни появлялась, возникал шепоток, люди переглядывались и тихо обсуждали, что от нее еще можно ожидать.

— Маргарет действительно рада тому, что вы здесь. — Дэниел будто прочитал ее мысли.

Фрея взглянула на него. По какой-то необъяснимой причине ей захотелось плакать, и она прикусила губу, чтобы сдержать слезы.

Как он понял, о чем она думает? Если она не будет соблюдать осторожность, то выдаст все свои секреты.

— Половина ваших бед — из-за этого. Маргарет так взволновалась, получив известие о вашем приезде, что не удержалась и рассказала об этом двум-трем знакомым...

Фрея неожиданно рассмеялась.

— Да, я знаю.

Маргарет не верила, что внучка все-таки приедет, до тех пор, пока та не появилась в дверях ее дома.

— Но вам уже не семнадцать лет, — сказал он, и голос его был нежен, словно бархат.

Нет, не семнадцать. А в данный момент она и подавно не чувствовала себя семнадцатилетней

девочкой. Да поможет Бог его жене! У Дэниела достаточно возможностей, чтобы погулять на свободе. Судя по всему, он это и делает. И, возможно, именно этим объясняется гнев Миа? Его пальцы дотронулись до шифоньера.

— Маргарет хочет это продать?

Фрея кивнула.

— Пусть она подержит его у себя еще несколько лет. Черное дерево сейчас не пользуется спросом — так, как это было в прошлые годы.

Нет, Дэниел не может относиться к этому типу мужчин. Если бы это было так, ее бабушка вряд ли сказала бы такие слова — «он делает все, что в его силах». И он носит обручальное кольцо...

Фрея с трудом отвела взгляд от его пальцев, чувственно прикоснувшихся к деревянной дверце шкафа.

— У бабушки нет иного выбора...

Он поднял голову.

— Не думаю, что дом для престарелых подойдет ей больше.

— Я тоже так не думаю, — кивнула она. — Но не стану возражать, если она действительно этого захочет.

Дэниел кивнул и снова повернулся к шифоньеру.

— За него можно получить не более пятисот фунтов. Девятнадцатый век, ничего необычного, и он очень большой. Вряд ли его захотят купить.

— И он уродливый. — Фрея отошла к двери и остановилась. Ей следовало держаться от Дэниела подальше. Она хорошо выучила один урок — опасности надо избегать. А жизненный инстинкт подсказывал ей, что Дэниел Рамси представлял собой опасность.

— Я могу выставить его на аукционе по цене четыреста фунтов, но боюсь, больше за него никто не даст.

— Я не возражаю, если...

— Хорошо, я так и сделаю. — Дэниел прервал ее и пристально взглянул в ее глаза.

Возникла пауза. Он действительно читал ее мысли.

Дэниел поглубже засунул руки в карманы.

— У вас есть какие-то основания считать, что я хочу вас обхитрить? Я что-то не то сказал?

— Я о вас ничего не знаю, — ответила она быстро.

— Но я вам не нравлюсь, так ведь?

Фрея отошла к столу, стоявшему в углу комнаты, и стала перебирать нагроможденные на него коробки.

— А мне и не надо, чтобы вы мне нравились. Я хочу быть уверена, что вы не обманете мою бабушку.

— Думаете, я способен это сделать?

— Я думаю, что ваш бизнес требует денег. И еще я думаю, вы продаете на своем аукционе вещи, владельцы которых хотели бы получить за них более высокую цену. — Молчание затянулось. Она пожала плечами. — Чем быстрее мы закончим, тем быстрее вы отвезете Миа домой.

Он подошел к столу и осмотрел его.

— Это очень хороший стол, правда, здесь есть довольно глубокая царапина. Почему Маргарет не пользуется им?

— Она пользовалась, давно, когда я была девочкой... Обычно мы устраивали за ним большие воскресные обеды.

Взгляд Дэниела снова смягчился, и ей захотелось убежать и спрятаться. Что он думает, глядя на нее?

Он не может знать, как она любила эти воскресные обеды! Как любила пышные булочки, которые бабушка пекла специально для нее... Он кивнул.

— Его можно продать за три тысячи фунтов. Есть ли еще вещи на продажу?

— Часы в холле.

Он осмотрел часы и нежно провел по ним пальцами — словно ощупывал некую драгоценность,

— Это работа Уильяма Доу, работавшего в Элизабеттауне в первое десятилетие девятнадцатого века.