— Чай? — спросила Маргарет, заходя в комнату с подносом.
Дэниел повернулся, взял у пожилой женщины поднос, а она, пройдя вперед, уселась в стоявшее рядом кресло и тяжело вздохнула.
— Мое бедро... Чем скорее мне сделают операцию, тем лучше.
— Если ты обратишься к частному доктору, — сказала Фрея, ставя рулон оберточной бумаги в угол, — то операцию сделают быстрее. Я говорила тебе об этом.
— Я не собираюсь платить.
— Тебе и не надо платить. Я заплачу.
Дэниел поставил поднос на стол. Еще одно предубеждение против приехавшей женщины рассыпалось в прах. Слухи свидетельствовали, что между бабушкой и внучкой не было никакой эмоциональной близости. Но она, несомненно, была.
Да, Фрея Энтони стряхнула со своих туфелек дорожную пыль Феллингэма много лет назад и с тех пор не приезжала сюда ни разу. Но то, что Дэниел видел сейчас, не было налаживанием давно утраченных отношений. В разговоре двух женщин ясно читалась близость. Любовь.
— Я вносила взносы в Национальную медицинскую страховую компанию почти пятьдесят лет и не понимаю, почему сейчас должна еще платить какие-то деньги.
Фрея села напротив Маргарет, но взгляд ее скользнул в сторону Дэниела, когда она взяла молочный кувшинчик.
— Молока?
— Да, спасибо.
— Мы спорим об этом уже несколько месяцев и все никак не придем к согласию.
— Нет, не придем!
— Глупо терпеть боль, когда есть альтернатива. Подумай только — когда ты сделаешь операцию, тебе не надо будет отсюда уезжать...
— Никому не будет нужен этот дом, когда меня не станет, — покачала головой Маргарет, кладя в чашку сахар. — Это фамильный дом. Мне надо было продать его еще раньше.
— Не понимаю, зачем.
— Пусть кто-то другой позаботится о саде, это во-первых. Твой отец прав — мне надо сейчас приготовить все документы на продажу, чтобы затем не платить налог на наследство.
- Тебе и не надо его платить! Его будет платить отец. Ведь дом — твой.
— Но я не желаю, чтобы мои деньги достались государству. — Маргарет помешала ложкой в чашке и обратилась к Дэниелу: — Дэниел, что ты сделал с Миа? Тебе не следовало приезжать сюда сегодня.
Не следовало? Это как-то не пришло ему в голову. Вся его душа стремилась к Фрее.
— Миа сейчас в машине. — Он провел рукой по лицу. У него была пятнадцатилетняя дочь, и он не мог оставить ее дома одну даже на полчаса. Что о нем только скажут люди? И что о нем подумает Фрея?
— О, Дэниел, приведи ее сюда! Она, должно быть, замерзла, сидя там. А ты, Фрея, будь любезна, принеси стакан диетической колы.
Молодая женщина улыбнулась и встала из-за стола. Тон старушки был непререкаемый. Даже отец Фреи беспрекословно делал то, что ему говорил этот повелительный голос.
Уже в который раз в этот день Фрея задумывалась о том, что двигало Миа. Ее отношения с отцом были явно испорчены, но это не означало, что во всем виноват Дэниел.
«Хороший человек делает все, что в его силах». Так сказала ее бабушка, когда Фрея еще не была знакома с Дэниелом. И она действительно не ожидала, что он перед ней извинится. По крайней мере не так искренне. Его приезд и слова покаяния меняли положение вещей.
Фрея нашла двухлитровую бутылку колы и, наполнив стакан, отнесла его в столовую.
— Вот кола.
— Хорошо. Мы не можем оставлять Миа одну в машине. Она тут же спишется с кем-нибудь по мобильному телефону.
— Почти как я, — пробормотала Фрея.
— Только в твое время не было никаких мобильных телефонов. Ты создавала себе проблемы совсем другим способом, — проворчала бабушка.
Она действительно создавала себе проблемы. Но у нее были на то основания. Когда человек намеренно начинает губить себя, он делает это по каким-то причинам. Почему это делает Миа?
Фрея повернула голову — вошли отец с дочерью.
Поистине Миа была очень привлекательной девушкой с соломенного цвета волосами. И она становилось еще очаровательней, когда улыбалась.
— Ты напилась чаю? — спросила Маргарет у Фреи.
Та взглянула на свою пустую чашку. -Да.
— Может быть, пройдешь с Дэниелом взглянуть па шифоньер и стол? А я посижу здесь и составлю Миа компанию.
Дэниел быстро допил свой чай и взглянул на дочь.
— Я ненадолго.
Девочка дернула плечиком и взяла стакан с колой. Фрея не смогла сдержать улыбку и взглянула на Дэниела, уловив вспышку гнева в его глазах. Если Миа хотела спровоцировать эту реакцию у своего отца, она преуспела в этом.
Когда они выходили из комнаты, Фрея оглянулась и увидела, что Миа мгновенно утратила свой воинственный вид. Теперь она выглядела просто печальной. И еще более юной.
Маргарет улыбнулась Фрее, взглянув поверх головы девочки.
— Не нальешь ли мне еще чашку чая, Миа? - спросила Маргарет. — У меня болит бедро, и мне трудно встать с кресла.
Фрея проводила Дэниела в холл, откуда на второй этаж вела витая лестница из красного дерева. Она мельком взглянула на него. Ох уж эти отцы! Если бы она поговорила с Миа хотя бы полчаса, то, вероятно, смогла бы ей помочь. Но это не ее дело. Пусть Дэниел сам занимается своей дочерью.
Он поднял руку и потер висок, и она снова увидела обручальное кольцо. Где же мать Миа? Бабушка ни разу не упоминала о ней. А Фрея и не спрашивала.
— Маргарет очень добра к ней, — сказал Дэниел. — Это одно из немногих мест, куда я могу ее привести.