Дорогая мамочка. Война во Вьетнаме глазами снайпера - [2]

Все подняли руки, и у меня появилась надежда, что это может сработать. Я не мог упустить этого парня с большой зубастой улыбкой, стоявшего в первом ряду.

— Ты, как твое имя?

Он ответил с легким южным акцентом.

— Херальд Паркер Тайнер второй, сэр.

— Не называй меня сэр. Я такой же рядовой, как и все вы. Как тебя угораздило получить такое имя?

— Мой папа священник, просто называйте меня Паркером.

— Ладно, Паркер, ты помощник номер один. — Я посмотрел в глаза каждого человека, чтобы в них найти что-то иное, что-то неожиданное. Потом я указал на щуплую очкастую фигуру, стоявшую позади.

— Твое имя Тимс, не так ли?

— Теннис.

— Грейвс чуть было не назначил тебя «домовой мышью», и если бы он не застал здесь Вэгонера, то ею стал бы ты. Ты помощник номер два. Твоя работа будет заключаться в том, чтобы чуть поотстать, убедиться в том, что все покинули казарму и проверить все, что только может привлечь внимание Грейвса. — Я повернулся к Вэгонеру. — Ты будешь проводить много времени в кубрике сержанта-инструктора. Я хочу знать все, что ты там услышишь и сможешь узнать от других «домовых мышей».

— Нет вопросов, — ответил он.

Я снова потребовал тишины.

— Все спорщики сразу же приходят ко мне, — я не хочу, чтобы Грейвс словил отделение, дерущееся внутри себя.

По стечению обстоятельств в моем отделении оказался Ник Херрера. Я поспешил к нему и спросил, не хочет ли он стать командиром огневой группы.

— Почему бы и нет? — ответил он. — Хуже от этого не будет.

— Спасибо, Ник. Успокойтесь, ребята! Мне нужны еще три человека на должности командиров огневых групп. Кто желает?[3]

Шесть руки взметнулось вверх, и я нацелился на веснушчатого парня примерно моего роста.

— Как тебя зовут?

— Рядовой Бёрд.

— Ты командир второй огневой группы. — Я услышал, что нас зовет Грейвс, и понимал, что времени нет. Нужны еще два командира огневых групп. Я ускорил свой поиск. Один человек опустил руку вниз, и осталось четыре.

— Ты! — Я указал на жилистого, смуглого парня. — Как тебя зовут?

Он надулся как индюк.

— Круз. Рядовой Круз.

— Откуда родом?

— Из Лос-Анжелеса. Я пуэрториканец.

Таким образом я начал импровизировать важные решения с людьми самого разного этнического и расового происхождения. Я знал, что черные не ладят с латиносами, а также с пуэрториканцами, а у белых зачастую возникали проблемы с представителями всех трех этнических групп. Из трех оставшихся человек, двое были белыми, а последний — мексиканцем по имени Каудильо.

Одно я знал четко, — при том способе, с помощью которого Грейвс меня изводил, межрасовые конфликты в моем отделении еще больше усугубили бы мое положение.

Я снова посмотрел на Круза. Он, конечно, был самоуверенным, но что-то в нем было еще. Я поставил его во главе третьей огневой группы. В ней находился чернокожий новобранец по имени Бенхам, — опасная ситуация, но в долгосрочной перспективе это может оказаться полезным. Каудильо возглавил четвертую огневую группу.

— Все, кроме рядового Паркера, бегом марш на выход!

Как только люди бросились из казармы, я ухватился за ближайшую койку и прислонился к ней. Спать, — все, о чем я мог думать, это только о сне. Паркер подошел ко мне.

— Ты в порядке?

— Да, мне просто нужно немного отдохнуть, сын проповедника, да?

— Верно, баптист. Кстати, как ты хочешь, чтобы я тебя называл?

— Меня не волнует. — Я сел. — Никак не называй, только сэр.

— Ладно, язычник.

Когда я глянул на него, он смотрел на меня, улыбаясь так широко, что я мог бы много раз черпать из него жизненную силу.

— У тебя есть прямая связь с Господом, Паркер? Нам всем это понадобится прежде, чем все это закончится.

— Конечно, язычник.

— Скажи, Паркер, а ты не хотел бы побыть духовным наставником для парней? Я имею в виду, что хотел бы, чтобы все проблемы в этом отделении оставались в этом же отделении.

— Конечно, язычник. Я думаю, что смогу помочь некоторым из этих грешников. Как ты хочешь меня использовать?

— Чем проповедовал твой старик?

— Адским огнем и серой.

— Хорошо. Как ты уже заметил, здесь у нас есть все — иудеи, католики, протестанты, атеисты, и, по крайней мере, один баптист. Используй то, что будет работать. — Паркер улыбнулся еще шире, и я понял, что поступил правильно, выбрав его в качестве своего помощника. Это будет адский огонь и сера, и это сработало. Ребята шли к Паркеру с личными проблемами, и он заботился о них, если же все было серьезно, он приходил ко мне. Я всегда мог положиться на Паркера в поддержании здорового психологического климата в своем отделении.

Я мог слышать, как к нам приближается Грейвс. В то время как Паркер собрал людей вместе, у меня было несколько секунд, чтобы думать других, кого я выбрал. Теннис казался хорошим выбором, — он был парнем, который вынужден был тяжко бороться всю свою жизнь, но до сих пор не мог преодолеть кличку «ботан». Ни с Ником, ни с Бёрдом ни с Каудильо не возникало никаких проблем. Я чувствовал, что могу доверять Вэгонеру. Когда я выходил на построение, то подумал о Крузе. Паркер протянул мне блокнот: «Все построены и пересчитаны, язычник».

— Спасибо, Паркер, вольно.

Уголком глаза я увидел, что Грейвс хватал людей в случайном порядке за шиворот и рвал их лицом к лицу, яростно ругаясь. Темп обучения неуклонно возрастал с каждым новым днем, вплоть до момента выпуска из учебки.