Дорогая Джозефина - [88]

Какова бы ни была причина, я остался в Кадвалладере. Вместо себя я отправил гонца, а остаток утра провел с Лорелай. Она хотела помочь моим рабочим пасти овец на северном пастбище.

Я в замешательстве. Я говорю себе ждать Вас, но что толку ждать, если Вы не становитесь ближе? Я хочу крикнуть: «Вернитесь ко мне», но Вы так и не приходите.

О, я должен знать, что Вы существуете в этом мире. Если Вы призрак, то преследуйте меня. Если же вы плод моего воображения, явитесь еще раз, ибо я жажду услышать Ваш голос. Мне нужны свидетельства Вашего существования, поэтому я все еще надеюсь на новости, на день, когда я смогу отправить свои письма.

Я надеюсь, получить Ваш ответ. Воистину, если бы Вы сказали мне ждать еще один день, я бы ждал всю жизнь. Я бы продолжал писать, потому что именно через слова я нашел Вас. Через слова я достигаю Вас. И через слова я умоляю Вас быть рядом.

Но, возможно, некоторые чувства должны остаться на бумаге. Ничто не может омрачить мою память о той ночи. Нам суждено было встретиться, ибо ни одна другая встреча не могла так сильно изменить меня. Независимо от того, что произойдет в дальнейшем, я хочу, чтобы Вы знали, почему я полюбил Вас, как эта ночь – эти несколько часов – вернули мне веру в будущее.

Мы с Артуром покинули поместье Рох вскоре после смерти отца. Мы отправились из Дарема, намереваясь встретиться с Лорелай в Кадвалладере. Путешествие было очень неприятным. Наш кучер решил ехать по дороге, испещренной ямами. Карета подпрыгивала. Затем налетела гроза и напугала лошадей. У нас не было другого выбора, кроме как остановиться на постоялом дворе в Райтоне.

Как только мы сняли пару комнат в гостинице по соседству, мы с Артуром пошли в таверну, заказали пиво и пироги с мясом, ибо такова была наша привычка. Он играл на своей скрипке. Я накинул на голову мешок с кормом и танцевал, чтобы заработать несколько смешков. Но тут со мной что-то случилось. Мое зрение помутилось, затем в ушах зазвенело, а в груди загрохотало. Я сдернул мешок и, спотыкаясь, направился к выходу. Я не мог дышать. Воздух казался слишком густым.

Мое отсутствие осталось незамеченным. Артур продолжал играть свою музыку, а посетители смеялись и поднимали кружки с элем, произнося тосты. И по сей день я слышу неясное эхо его веселья, сопровождаемое моим неровным дыханием и гулким стуком моего сердца.

Я свернул в коридор и оказался в пустом зале для собраний. В зале было темно, его освещали ленты лунного света, проникавшего через четыре больших окна.

Воспоминания обрушились на меня как волны, разбивающиеся о скалы. Я видел имя матери, выгравированное на надгробии, и гроб отца, опускающийся в землю. Я вспомнил закрытое вуалью лицо вдовы Рох, шипение ее голоса, когда она прошептала: «Ты получил желаемое, маленький паразит».

Эти образы терзали меня, и я пытался убежать от них. Однако я успел закрыть дверь в коридор, замок защелкнулся. Я подергал ручку. Она не поворачивалась. Тогда ваш голос эхом разнесся по комнате: «Сэр, я вам доверяю, но вы заперли нас здесь».

Делясь с Вами этим, я хочу доказать свою внимательность к мельчайшим деталям. Действительно, Вы увидели мальчика, который был не в себе, а я увидел самую блестящую девушку, которая стала мне очень дорога. Один взгляд на Ваше лицо, и я понял, что от вас никуда не деться.

Такая привязанность кажется нелогичной, но когда любовь имела смысл?

Вы стояли у самого дальнего окна, одетая в муслиновое платье, расшитое золотыми и красными нитями. Это одеяние, несомненно, стоило немалых денег и намекало на ваше высокое происхождение. На Вас также был однобортный малиновый редингот, явно ручной работы, что свидетельствует о Вашей непритязательной натуре. Брошь в виде шмеля украшала лацкан, а волосы свободно свисали чуть выше талии, влажные от дождя.

Увидев Вас, я был парализован. Вы плакали. На воротнике были слезы, а глаза опухли. Но даже в полумраке Вы казались интереснее всех моих знакомых, не просто красивой, а удивительной.

Оставшись с Вами наедине, я поставил под угрозу нашу репутацию, поэтому я повернулся и стал колотить в дверь. Вы присоединились к моим усилиям, кричали о помощи, били руками по панели. Через некоторое время Вы отступили в центр зала и сказали: «Не вы ли тот человек, у которого на голове мешок?»

Ваш вопрос застал меня врасплох, потому что он противоречил всем принципам морали. Я усмехнулся – я не делал этого уже несколько месяцев – и рассказал вам о своих подвигах с Артуром. Вы рассмеялись и представились как Джозефина де Клэр. Затем Вы пожали мне руку. «Как вас зовут, Мешкоголовый? – спросили Вы. – И что привело вас в бездну отчаяния?

Более десяти месяцев я держал свои чувства в секрете даже от Артура. Но Вы были другой. Вы вели себя так, словно мы были друзьями много лет.

И я полюбил Вас за это.

Вы двигались так порывисто, словно весь мир был сценой, а Вы – главным актером. Выражение вашего лица наполняло меня теплом, потому что оно отражало Вас, Ваше веселье и искренность. Конечно, я должен также прокомментировать Вашу манеру говорить. Вы так много говорили. Слова лились из Вас. Блестящие слова. Веселые слова.