Дорогая Джозефина - [74]

Все дети несут на себе коллективный груз поведения своих родителей, их воспитания, каждой похвалы и критики. Мы формируемся под влиянием обстоятельств, но мы не являемся ошибками наших родителей.

Мы не являемся ошибками, совершенными нами.

Последние несколько недель открыли мне глаза. Все это время я дулся и размышлял, хотя радости окружали меня и ждали, когда я их выберу. Я не замечал благословений в своей жизни, потому что они не были теми благословениями, которых я желал. Я считал себя одиноким, но у меня были Лорелай и миссис Данстейбл.

Мое существование казалось унылым, пока я не впустил свет.

Элиас

1 декабря 1821

Дорогая Джозефина!

Завтра прибудет карета и отвезет Лорелай в Лондон. Она должна покинуть Кадвалладер до того, как ее присутствие вызовет слухи или намекнет на предложение руки и сердца, которого я не делал. Ее длительное пребывание в моем доме может способствовать сплетням или ввести ее в заблуждение, заставив думать, что я разделяю ее привязанность.

Мы с миссис Данстейбл организовали прощальный ужин для Лорелай. Мы попросили кухарку приготовить отварную птицу с крыжовниковым сыром – блюдо, которое, как мы согласились, демонстрирует сердечную заботу. Эдвард и Мэри Роуз пришли пообедать с нами, их компания была более чем приятной.

Я передвигался без посторонней помощи, так как доктор выдал мне трость – изящную трость из венге с рукояткой из капового дерева. Хотя я шаркаю, как старик, но могу ходить без посторонней помощи и уже не прикован к постели.

Вера: Что за черт? Ты видела Элиаса?

Джози: Ложная тревога. Должно быть, я забыла задуть свечу.

Вера: А? Ты зажгла свечу?

Джози: Я не помню.

Вера: Ух ты. Это подозрительно… и жутко.

Оливер: Папины шотландские кузены пригласили нас на праздник. Хочешь пойти?

Джози: Какой праздник?

Оливер: Вечеринка с народной музыкой, танцами и множеством традиционных блюд. Ты должна попробовать хаггис, непс и кранчан!

Джози: Я плохо танцую.

Оливер: Нет проблем. Я научу тебя танцевать. Папа научил меня, когда я был маленьким.

Джози: Ты наденешь килт?

Оливер: Если это поможет уговорить тебя прийти. LOL

Мама: Мы не общались с тобой целый месяц. Все в порядке?

Джози: Я жива.

Лорелай встретила нас в столовой. По сравнению с простой одеждой наших гостей она выглядела довольно нарядно. Она надела шелковое вечернее платье цвета высушенной лаванды, пестрое и пышное, с лентами, оборками и экстравагантными рукавами.

Она решила сесть рядом со мной. Я должен был заметить ее близость, то, как она касалась локтем моей руки, как смеялась, когда я пытался пошутить. На самом деле я был слишком невнимателен и рассеян, чтобы распознать ее флирт.

Мы закончили ужин и удалились в гостиную, чтобы выпить чаю и сыграть в карты. Роуз уехали около полуночи, после того как Эдвард вырвал плачущую Мэри из объятий Лорелай.

Прощание оказалось утомительным занятием.

Я пожелал спокойной ночи, пока миссис Данстейбл гасила свечи. Поднялся по лестнице и зашаркал к своей спальне, трость добавила третью опору к моей походке.

Лорелай позвала меня по имени. Она спустилась по лестнице и помчалась ко мне, сжимая в одной руке юбку. «Попроси меня остаться, – прошептала она, когда оказалась рядом со мной. – Пожалуйста, попроси меня остаться». Ее грудь вздымалась, а в глазах стояли слезы. Она долго смотрела на меня, возможно ожидая ответа, который я не смогу дать.

Комок застрял у меня в горле. Я прислонился к трости и спросил, почему она хочет продлить свой визит в Кадвалладере. Мой вопрос явно удивил ее, но мне нужно было услышать ответ.

«Я люблю тебя, – задыхаясь, сказала Лорелай. – Я люблю тебя уже давно». Она схватила мою руку и сжала ее. Она откинула голову назад, словно желая поцелуя.

Признание пронзило меня как удар. Я высвободил руку и, спотыкаясь, отступил на шаг. Не в силах вымолвить ни слова, я молчал и смотрел, как душевная боль проявляется на лице Лорелай. Конечно, я никогда не забуду тот момент на балу, когда она проявила интерес к возможному союзу. Однако я полагал, что ее привязанность ослабла из-за смерти Артура, ее участия в моем стремлении к Вам, судебного дела и болезни.

Любовь? Нет, нет, я не думал, что ее чувства настолько сильны. Оглядываясь назад, я должен был раньше разглядеть ее привязанность.

Она проявляла любовь в самых мелких и самых больших поступках. Она помогала мне в трудные времена, оставалась рядом со мной в болезни и здравии. А как же мистер О’Коннор? Я полагаю, она ожидала от него предложения руки и сердца.

«Простите мою неосторожность, мистер Рох. Я не буду обременять вас еще одной вспышкой гнева», – сказала Лорелай сквозь стиснутые зубы. Она повернулась на каблуках и удалилась по коридору.

В вестибюле она уже складывала свой багаж.

Я хочу расстаться с Лорелай по-хорошему, но я не могу дать ей то, что она хочет. В самом деле, она должна понять. Она знает, что я люблю Вас, ведь она видела письма и читала мою книгу.

Ни одна другая женщина не сможет найти со мной ни малейшего счастья, потому что я не способен разделить себя пополам. Я Ваш, Джозефина. Моя любовь принадлежит Вам и только Вам. Зачем мне играть с чувствами девушки, если я знаю правду? Я истощен романтическими предложениями, открытостью, необходимой для формирования привязанности. Притворяться, что это не так, кажется жестоким.