Дорогами Пророчества - [9]

Не доверяя завлекательно благоухающему содержимому бутылочек, я отдала предпочтение куску мыла со свежим ароматом лимона.

Вскоре вода в кадушке потеряла изначальную прозрачность, клочья грязной пены неприкаянно бороздили мутную поверхность. Правда, я в ней не только помылась, но и рачительно простирнула рубашку и портянки.

Хлюпанье в воде всегда поднимало мне настроение, поэтому после умывания к Лесю вышло почти довольное собой и окружающим миром существо. Впрочем, я не погнушалась сначала проверить другую дверь. Как и ожидалось, за ней скучал невозмутимый Тэрен. Ну нет так нет.

Рыцарь выскочил из кресла при моем появлении.

– С легким паром, – пробурчала я себе под нос, чувствуя себя неловко под обожающим взглядом молодого Бира.

– Что?

Я сделала вид, что не расслышала вопроса.

– Не пора ли нам к столу? – Ласковая улыбка в ободрение.

Возле стола в пару к креслу стоял низенький пуф, на который пристроился мужчина, галантно уступив мне более удобное место. Оставив демонстрацию хороших манер до лучших времен, я накинулась на еду. Вот она – страшная цена гигиены: все изысканные кушанья успели благополучно остыть. Но не будем привередничать. Пока я в безмолвии, нарушаемом лишь постукиванием тарелок, уписывала предложенные моему вниманию деликатесы, собеседник поедал меня глазами. Да так, что мне пришлось возмутиться.

– Лесь, да прекратите же так на меня смотреть – кусок в горло не лезет! – потребовала я, однако тут же смягчила приказ просительной улыбкой. – Лучше развлеките гостью беседой.

Он извинился, опустил глаза и завел ни к чему не обязывающий разговор о погоде.

«А предложить присоединиться благородному рыцарю к трапезе?» Ни в коем случае! Самой мало.

– …Уже время Исцеляющих [Месяц Исцеляющих – восьмой месяц года.] на исходе, а природа как у истоков Расцвета [Расцвет – одно из поэтических названий месяца Очарования, седьмого месяца года.],– старательно отводя взгляд от моего лица, пространно распинался он. – Ночи на загляденье теплые стоят. Даже нежить притихла, а…

Кстати о темном времени суток.

– О! – Я замахала почти обглоданной куриной ножкой, привлекая внимание Леся. – М-ме а-ак ас у-тить оою осу-аа.

– Что?!

– Мне нужно покинуть замок этой же ночью, – прожевав, уточнила я свое предыдущее мычание. – А тут и погода в самый раз. Рыцарь же не откажет даме в помощи?

Рыцарь не торопился с ответом на мой шутливый полувопрос-полуутверждение: лицо приняло чересчур серьезное выражение, предвещавшее тягостную сцену с признаниями и выяснением отношений типа «любишь – не любишь», чего сейчас мне хотелось меньше всего. Но Леся, как разогнавшийся паровоз, было не так-то просто остановить.

И понеслось.

– Я никуда вас не отпущу! Лия, вы останетесь здесь, а этих неранских шл… – Тут он запнулся, но вскоре продолжил с новой силой: – Вернется отец, и я, испросив, как славными предками заповедано, родительского благословения, отправлюсь в Конхол, чтобы бросить вызов и сразиться за вашу руку и сердце. Сама судьба предопределила нашу встречу!

«Хорош гусь!» А меня не нужно спросить? Скажем, хотя бы для приличия предложить те же руку и сердце сначала мне. Или это не обсуждается? Ну что за самодурство?! Прям зло берет, когда все, кому не лень, начинают решать за меня.

– Дерзайте, благородный сэр, – просите! Разумеется, ална со всей возможной благосклонностью разрешение даст, особенно после того как пойдут прахом все ее чаяния, а Император останется неотомщенным! – В эти слова я вложила столько презрения, что можно было пробить шкуру куда толще, чем у этого молодого мужчины.

Он сразу сник, гордо расправленные плечи ссутулились.

Ч-черт! Ну почему я опять чувствую себя сволочью, обидевшей малыша?

– Сколько вам лет, Лесь?

– В одиннадцатый день Изменяющихся [Месяц Изменяющихся – десятый месяц года.] исполнится девятнадцать, – неожиданный вопрос вырвал его из беспросветных глубин самобичевания.

Боже, да он младше меня на три года! Неудивительно, что я вызвала подобную бурю эмоций. Первая любовь, возвышенные чувства: романтический образ прекрасной алонии, якобы трагически погибшей, не мог не завладеть воображением впечатлительного аристократа.

Вдруг его озарила какая-то идея, и он поднял на меня сияющие глаза:

– В замке есть магическое зеркало, мы можем связаться с госпожой, попросить совета и…

– Сдурел?!!! – почти прорычала я. Заметив ошарашенный взгляд Леся, смягчила тон. – Никаких магических зеркал! То, что я рассказала, не должно выйти за пределы этой комнаты, иначе… меня ждет… медленная и мучительная смерть.

«Ух, куда тебя занесло». Пугать – так пугать, пока он не побежал докладывать обо всем Велиссе. Не думаю, чтобы молодой Бир хорошо разбирался в магии, чем мне и предстояло коварно воспользоваться.

– Мой благородный друг, я не хотела вам этого говорить, но, кажется, без горькой правды не обойтись: на меня наложено заклятие… Добровольного Исполнения. – Если честно, я и сама не знала, что это за заклятие и с чем его едят, оставалось понадеяться, что и Лесь пребывал по этому поводу в блаженном неведении.

Он снова оказался у моих ног, стараясь завладеть руками и по-щенячьи заглядывая в глаза.