Дорогами Фьелланда - [89]

— Что это? — сначала он подумал, что подобревшие сьерги, желая загладить конфликт, решили преподнести ему подарок по случаю его «второго рождения».

— Они хотят, чтобы их войско возглавил ты, — объяснил Бьорн, уже привыкший к роли толмача.

Это известие, мягко говоря, выбило его из колеи.

— Как?! Но я не могу!

— Конечно, можешь, — ответила Ульва. — Духи испытывали тебя трижды: в чреве Гальхе, на языке Харги и на стопе Агды. Ты справился три раза, значит, справишься и дальше. Духи не посылают нам непосильных дел.

Аларик молчал, ошеломленный происходящим. «Язык Харги» — это, вероятно, площадка перед пещерой, где ему пришлось биться на мечах. А «стопа Агды»? Утес? О каких испытаниях говорит эта старуха?

Их разговор привлек внимание Эринны, которая неподалеку занималась ранеными. Почти половина отряда сидела и лежала под тентами, совершенно неспособная воевать, к немалому беспокойству Руота. И все они требовали ее внимания. Если бы не помощь Вала и Астрид, Эринна совсем бы сбилась с ног.

— Если ты согласишься, это поможет сьергам заключить мир с Айстадом, — заметила она. — Северу очень нужен мир.

Благодаря отцу, Эринна быстрее других ориентировалась в дипломатических тонкостях.

— А ведь верно, — поддержал ее Кайтон.

И Аларик согласился. Первым же его решением было — отменить военный поход.

— Я сам отправлюсь в Айстад к Ольгерду, — заявил он. — Думаю, с помощью переговоров мы добьемся гораздо большего.

Не все охотники были рады такому решению. Некоторые горячие головы огорчились, что им не представится случая проявить свою удаль и поживиться добычей. Но авторитет военного вождя был непререкаем, к тому же последняя стычка убедила сьергов, что сражаться с фьелландцами — это вам не белок в лесу сшибать. «Лосиный» старик (которого вообще-то звали Вис) распорядился отправить с Алариком четверых самых отчаянных парней:

— Им будет полезно повидать свет, — сказал он. — Кроме того, в Айстаде они будут твоими глазами, ушами, а также ногами, если понадобится передать нам весть.

Аларик критически осмотрел свою новую свиту — четыре пары пудовых кулаков, четыре пары горящих глаз, исполненных энтузиазма — и подумал, что его человеческая жизнь начинается как-то слишком бурно.

— Быстрее всего можно добраться до Айстада морем, через Намсор, — сказал Кайтон, делая какие-то пометки на карте.

— Что, Ивейн уже считает дни до отъезда? — поддразнила его Эринна.

— Не столько он, сколько я!

— Намсор! Как долго мы туда шли! Даже не верится, что мы все-таки туда попадем!

Тем не менее они действительно благополучно добрались до Намсора спустя пять дней после этого разговора. Там они нашли подходящий корабль и отправились в Айстад, ко двору Ольгерда.

* * *

«…Я, Аларик, клянусь верно служить королю Ольгерду, и если я нарушу эту клятву, пусть доблести мои будут забыты, имя покрыто позором, и позор мой станет известен всему рыцарству…»

Слова старой клятвы гулко разлетались по Красному залу, который на своем веку повидал немало таких церемоний. Король благосклонно кивнул, и Аларик, поднявшись с колен, прежде всего поискал взглядом друзей. Темноволосая голова Кайтона, как обычно, возвышалась над блестящей толпой придворных, шелестящих бархатом и шелками, а его сияющую улыбку можно было разглядеть из противоположного конца зала. Эринна стояла рядом с ним, похожая на тонкий прямой луч, и от лица ее словно струился нежный свет. Астрид с Ивейном были заняты друг другом. Остальные тоже были здесь: Вал, Винсэ, Бьорн и Дикон — все, кто разделил с ним трудности этого долгого похода.

Хитроумный Ольгерд предложил ему стать его рыцарем, чтобы оказать честь сьергам и вместе с тем взять их под свою руку вместо того, чтобы враждовать с ними. Аларик согласился, особенно когда король намекнул, что в некоторых вопросах Данатор охотнее будет иметь дело с северным эрлом, чем с выходцем из Лабриса, лишенным силы. Кроме того, Ольгерд пожаловал новому рыцарю замок Хвитстейн, ранее принадлежавший Болдру, и обширные земли к северу от него. Аларик, разумеется, понимал, что это не столько щедрый подарок, сколько огромный кусок работы, который хитрый король переложил на его плечи. Но теперь он сможет дать сьергам новые земли, приструнить некоторых баронов…

— Я сейчас же этим займусь, — заверил он короля.

— Да, но не слишком усердствуй, — Ольгерд почти дружески, уже без церемоний, похлопал его по плечу, отвел в сторону. — Побереги себя для будущих дел. Может статься так, что нам понадобится регент…

Аларик, поперхнувшись, закашлялся. К этому он точно не был готов!

— Я уже стар, а она так молода, — прочувствованно сказал Ольгерд, глядя на Олвен, которая, как всегда, сидела в окружении своих дам. Узорчатая накидка скрывала ее располневшую фигуру. — Моему сыну очень пригодится верный человек, такой же скорый на руку, как ты в Майскую ночь, а главное — счастливый в браке, чтобы у него не возникло желания сделаться «постельным королем» с помощью Олвен.

Тут Аларик обнаружил еще одну особенность человеческой натуры — оказывается, людям свойственно неудержимо краснеть от смущения. Если ему придется обитать в хищном болоте придворных интриг, с этим нужно будет что-то делать. Он поспешил быстрее откланяться, пока ему не поручили еще что-нибудь.