Дорога в космос - [59]

– Позволю себе прервать вас, уважаемый Винсент, – Ванг Ливей вмешался в монолог Всемирного координатора. – Поскольку немного обеспокоен давлением со стороны экологов, надеюсь, знаменитый водопад Виктория не пострадал при реконструкции гидроэлектростанции?

Винсент поднял взгляд на шефа.

– Уважаемый Ванг, вы меня немного удивили. Не спорю, вы и не обязаны досконально изучать географию планеты Земля, но вам стоило знать то, что два величайших природных объекта Африканского континента, озеро Виктория и водопад Виктория, находятся в совершенно разных местах. Общее у них только имя, водопад расположен значительно южнее озера на границе Замбии и Зимбабве, до него отсюда более двух тысяч километров.

– Уважаемый Винсент, вам удалось заставить меня покраснеть, – улыбнулся премьер-министр. – К сожалению, подобное заблуждение разделяют со мной множество людей по всему миру, и, вероятно, мой вопрос мы еще не раз услышим от представителей «зеленых» и прессы. Теперь я знаю, что им ответить. Но мы опять отвлеклись, уже из-за меня. Давайте вернемся к теме разговора. Итак, зачем вам понадобился мощный источник электроэнергии?

– У нас в Кении, восточнее электростанции и западнее от места ввода сердечника, расположен комплекс по намагничиванию стальных заготовок. Процесс намагничивания требует очень много энергии. Причем этот технологический процесс невероятно важен. Сам массивный сердечник должен удерживаться в тоннеле Space Road в магнитном поле. Это же поле окажется несущим всего комплекса после разгона сердечника и вывода комплекса в космос. Кроме того, намагниченность сердечника нужна для линейных двигателей, которые обеспечат его разгон. Энергия гидроэлектростанции понадобится и для разгона, когда сердечник будет окончательно сформирован. Впрочем, на разгон потребуется значительно больше энергии, чем способна выдать одна эта станция, именно поэтому к комплексу по всему миру прямо сейчас достраиваются линии электропередач от ведущих электрогенерирующих объектов мира. Как вы, наверное, помните, из плана по строительству Space Road, на процесс разгона сердечника уйдет больше года времени, причем, если все пойдет строго по плану, а времени у нас осталось чуть меньше двух лет. Поэтому любые задержки более чем критичны. Включая наше нынешнее затруднение с поставками заготовок.

– Я вас понял. И все же, почему нельзя было построить комплекс по вводу в Колумбии, а заготовки доставлять туда уже намагниченными из другого места, где есть излишки электроэнергии?

– Вот это из-за сложностей транспортировки габаритных заготовок, создающих сильнейшее магнитное поле. Представьте себе пребывание возле гигантского мощного магнита. Любые предметы из стали мгновенно увлекаются к нему и «присасываются» с такой силой, что отцепить от него практически невозможно. Поэтому комплекс по вводу и комплекс по намагничиванию должны быть расположены в одном месте, заготовки после намагничивания практически не хранятся, а почти сразу должны уходить внутрь корпуса по специально построенной для этого транспортной магистрали, которая весьма похожа на железную дорогу, но не содержит ни грамма железа. Работать на этой магистрали можно только после комплекса мер по обеспечению «магнитной» безопасности и только при помощи специального инструмента. Так вот сейчас мы практически готовы начать вводить первые километры сердечника, но их нет. Заготовки задержаны где-то на пути в Сомали какими-то экстремистами, выдвигающими весьма странные требования, причем не к нам, а к собственному правительству.

Ванг Ливей тяжело вздохнул.

– Я сейчас узнал от вас, почему именно здесь оказалось лучшее место на всем экваторе для заполнения корпуса Space Road намагниченным сердечником. Теперь моя очередь рассказывать вам, почему это место – наиболее неудачное с точки зрения политика. Начну с того, что Сомали – исламское государство. Хотя во второй половине нашего века здесь прошли демократические реформы, традиции шариата в этой стране остаются весьма сильными. Еще в начале века в этом регионе происходили постоянные военные столкновения между несколькими группировками, управляемыми полевыми командирами. Это и была местная политическая жизнь. Переговоры велись методом нажатия на спусковой крючок, «аргументы» кидали в оппонента, предварительно выдернув чеку.

– Прямо натуральное варварство первой половины прошлого века! – изумился Ван дер Виир.

– Вам повезло, что с этих события прошло больше полувека. Сейчас здесь относительно тихо и почти цивилизованно. Но жители этой страны еще хорошо помнят то время. Местный народ делится на несколько этнических групп, можно сказать, кланы. И эти кланы традиционно враждебны по отношению друг к другу. Точнее, полвека назад были враждебны, а сейчас это называется – нелояльны. Выборы президента – это борьба кланов за то, чтобы эта должность принадлежала своему лидеру. Наиболее крупные кланы добиваются этого с переменным успехом. Но, к великому моему сожалению, победа на президентских выборах не означает контроля главой государства деятельности других кланов. Напротив, проигравшие выборы группировки всемерно сопротивляются воле победившей стороны. Всеми силами и помыслами предано служить родному клану и при этом презирать весь остальной мир – таково высшее проявление доблести в понятиях местной культуры. В такой традиционной среде воспитываются сомалийцы уже много веков.