Дорога в горы - [38]
Вечерело. Зубов устал, а вокруг, как назло, ни одного подходящего места для ночлега. Хватаясь за кусты, он рвался вперед. Вот еще усилие — и вершина: дальше открылась поляна. Здесь, на хребте, еще светло, а внизу уже сумерки. Деревья на глазах меняют окраску — из зеленых становятся серыми. Надо спешить: тропа так крута, что, того и гляди, сорвешься. Хватаясь руками за ветки кустов, Зубов устремился под гору.
Из ущелья тянется густой белесый туман, заливает поляну, словно молоком. Туман поднимается все выше, заволакивает тропу. Идти дальше нет смысла. Зачем рисковать? Зубов сворачивает к дереву, похожему на ель, и, грузный, неуклюжий как медведь, взбирается на него. Примостился на ветке, вытащил нож из кармана, обрубил один, другой сук, уложил их крест-накрест — так хоть сидеть можно.
С поляны потянуло холодом. Откуда-то справа донесся вой шакалов, но скоро визгливые голоса их стали затихать, удаляться.
Наступила глубокая тишина. Хотелось спать. Но разве можно уснуть? Зубов пробует отогнать дремоту думами о самом страшном, щиплет себя за нос, за щеки: не дай бог уснешь — и загремишь с верхотуры!
На рассвете спустился вниз, разостлал палатку, оперся спиной о камень и, держа наготове пистолет, устало закрыл глаза. Но что это, где он? За ним бежит широкоплечий грузин с винтовкой в руках. Неужели Пруидзе? Он! И с ним Крупенков! Зубов даже закричал от ужаса, вскочил на ноги— никого нет, померещилось, будь оно неладно!
Нет больше и белого тумана, а поляна совсем близко. Но это только так кажется. На самом деле до нее часа два ходьбы. Тропа виляет из стороны в сторону, огибает встающие на пути скалы, пропадает и появляется опять. Горы опротивели Зубову, хотя он и считал себя жителем гор. Особенно плохо спускаться: ноги подламываются, вот-вот сорвешься. Надо поосторожнее двигаться, иначе — в лепешку…
Гул самолета снова разрезал воздух. Зубов всматривается в клочок неба между кронами чинар, но ничего не видит. А гул нарастает, и уже слышно, как с протяжным воем работает мотор. Кажется, будто гул доносится не с неба, а оттуда, с поляны. Так или иначе, а самолет для него не опасен: в эти дни русские не станут летать над горами, им не до того. Летают немцы.
…Подразделение, ночевавшее на опушке, поднялось по тревоге. Солдаты опять увидели самолет. Сделав круг, он снизился и как бы завис над поляной. От самолета отделился один комок, второй, третий… Парашютисты!
Зубов тоже увидел парашютистов и обрадовался: такие же агенты, как и он сам! Стоит назвать пароль, и все в порядке. Опираясь на палку, вырезанную в лесу, он обошел черную, обожженную скалу и заспешил еще быстрее, стараясь не терять узкую тропу из виду. Тропа делает повороты, петли, огибает поваленные бурей деревья, через которые не перелезть. Наконец выравнивается, и впереди открывается огромная поляна.
Только вступил на нее, как сзади, в кустах, услышал чей-то говор. Не помня себя от страха, бросился назад в заросли, но и там какие-то люди… Зубов шарахается в сторону, бежит, сам не зная куда, задыхается, падает, как затравленный зверь. А солдаты уже окружили его — суровые, не верящие, не признающие, и высокий сержант с автоматом в руках приказывает, рубя слова:
— Встать! Руки вверх! Обыскать его! Где парашют?
И потом:
— Ведите к командиру. Видать птицу по полету!
Глава тридцать третья
На седловине опять показался отряд фашистов. Вскоре он скрылся, но было ясно: близится новый бой. От скал до седловины три-четыре километра. Это расстояние гитлеровцы пройдут самое большее за час. Но миновало уже два часа, а их все нет. Головеня задумался, стараясь разгадать замысел противника. На этот раз фашисты, конечно, откажутся от лобового удара. Весьма возможно, что попытаются зайти с тыла, а то и с двух сторон.
Собравшиеся возле командира Донцов, Пруидзе, Подгорный и Виноградов спешили высказать свои соображения. Донцов считал, что фашисты сделали привал и готовятся к броску. Виноградов утверждал, что немцы окапываются и вот-вот откроют огонь из минометов, Пруидзе настаивал идти на сближение.
— Они же нашего наступления ждут! — горячился он.
— Дудки! Нам это невыгодно, — возразил Подгорный.
— Может, и вправду думают, что у нас большие силы? — проговорил Донцов.
— Пусть думают, — отозвался лейтенант и добавил — Да, если хотите, у нас — силы! Мы сильны уже тем, что стоим на своей земле. А кроме того, у нас выгодные позиции. Не беда, что нас мало: в конце концов, воюют не числом, а умением!
Слова командира звучали твердо, уверенно, и от них все действительно почувствовали себя сильнее.
Над лесом занималась заря, а лейтенанту казалось, что там не солнце всходит, а пылают подожженные гитлеровцами крестьянские дома, горят скирды хлеба.
— По местам! — приказал он и поспешил наверх, откуда хорошо видно всю тропу.
…Наталка раскрыла глаза и увидела, что спала полусидя. До поздней ночи она делала перевязки тяжелораненым, устала и теперь даже не помнит, как уснула. Поправив косы, девушка умылась из ручья и пошла на огневые: надо посоветоваться с командиром, что готовить на завтрак. Поднявшись по расщелине, Наталка сразу увидела лейтенанта. Его окружали солдаты. Головеня тоже заметил девушку, подошел к ней:
Книга о людях, которым выпало на долю строить первенец наших пятилеток — легендарную Магнитку, о том, как в сложной обстановке, в преодолении огромных трудностей и лишений шло их духовное становление; как в годы войны, работая по-фронтовому, они считали себя бойцами крепости Магнитной.
События романа происходят летом 1942 года на Кавказе. Автор, участник Великой Отечественной войны, показывает мужество советских воинов, насмерть стоявших на Орлиных скалах и задержавших продвижение отборной фашистской дивизии «Эдельвейс».
Герой повести в 1941 году служил на советско-германской границе. В момент нападения немецких орд он стоял на посту, а через два часа был тяжело ранен. Пётр Андриянович чудом выжил, героически сражался с фашистами и был участником Парада Победы. Предназначена для широкого круга читателей.
Простыми, искренними словами автор рассказывает о начале службы в армии и событиях вооруженного конфликта 1999 года в Дагестане и Второй Чеченской войны, увиденные глазами молодого офицера-танкиста. Честно, без камуфляжа и упрощений он описывает будни боевой подготовки, марши, быт во временных районах базирования и жестокую правду войны. Содержит нецензурную брань.
Мой отец Сержпинский Николай Сергеевич – участник Великой Отечественной войны, и эта повесть написана по его воспоминаниям. Сам отец не собирался писать мемуары, ему тяжело было вспоминать пережитое. Когда я просил его рассказать о тех событиях, он не всегда соглашался, перед тем как начать свой рассказ, долго курил, лицо у него становилось серьёзным, а в глазах появлялась боль. Чтобы сохранить эту солдатскую историю для потомков, я решил написать всё, что мне известно, в виде повести от первого лица. Это полная версия книги.
Книга журналиста М. В. Кравченко и бывшего армейского политработника Н. И. Балдука посвящена дважды Герою Советского Союза Семену Васильевичу Хохрякову — командиру танкового батальона. Возглавляемые им воины в составе 3-й гвардейской танковой армии освобождали Украину, Польшу от немецких захватчиков, шли на штурм Берлина.
Антивоенный роман современного чешского писателя Карела Конрада «Отбой!» (1934) о судьбах молодежи, попавшей со школьной скамьи на фронты первой мировой войны.
Авторы повествуют о школе мужества, которую прошел в период второй мировой войны 11-й авиационный истребительный полк Войска Польского, скомплектованный в СССР при активной помощи советских летчиков и инженеров. Красно-белые шашечки — опознавательный знак на плоскостях самолетов польских ВВС. Книга посвящена боевым будням полка в трудное для Советского Союза и Польши время — в период тяжелой борьбы с гитлеровской Германией. Авторы рассказывают, как рождалось и крепло братство по оружию между СССР и Польшей, о той громадной помощи, которую оказал Советский Союз Польше в строительстве ее вооруженных сил.
Михаил Сергеевич Колесников известен читателю своими книгами «Сухэ-Батор», «Рудник Солнечный», «Повести о дружбе», «Удар, рассекающий горы» и другими.Бескрайняя сибирская тайга, ковыльные степи и знойные пустыни Монголии, Крайний Север, новый Китай — вот та обстановка, в которой живут и действуют герои его произведений. Это мир сильных, мужественных людей, непреклонно идущих к своей цели и побеждающих. Это мир, насыщенный романтикой дальних странствий.Судьба военного журналиста забрасывала М. Колесникова в самые отдаленные уголки нашей Родины; побывал он и в Монголии, и в Китае, и в далекой Индонезии, и в других местах.Сборник рассказов «Большие расстояния» посвящен людям ратного труда — солдатам, матросам и офицерам.М. Колесников — член Союза советских писателей, член редколлегии журнала «Советский воин».
«В бурунах» — глава из книги В. Закруткина «Кавказские записки». Эта глава посвящена боевым действиям донцов-кавалеристов гвардейского корпуса генерал-лейтенанта А. Г. Селиванова в дни боев на Кавказе в 1942 году.
На подступах к одному из городов Прикарпатья идут бои. Фашистские войска отступают. Оставляя город, эсэсовцы по приказу из Берлина увозят местного инженера-изобретателя Ростислава Крылача и чертежи его важного изобретения — аппарата, позволяющего добывать остаточную нефть, снова вводить в строй старые промыслы. В пути Крылач пытается бежать, но погибает.Прошли годы. На небольшом нефтепромысле в Прикарпатье молодой инженер Иван Бранюк продолжает дело своего погибшего дяди — Ростислава Крылача.За изобретением Ивана Бранюка и чертежами Крылача (их при отступлении немецко-фашистских войск бандит-бандеровец Коленда спрятал в тайнике на советской территории) охотятся дельцы иностранной нефтяной компании.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.