Дорога в Эсхатон - [13]

— Даже если это так… — Проквуст задумался. — Понимаешь, Артём, у меня осталось смутное впечатление, что во вселенной все занимаются своими делами и там не принято беспокоить друг друга по пустякам.

— А может быть, ты просто оправдываешь себя? Что ж получается, ты зовёшь Друга только тогда, когда не можешь без него обойтись, разве это можно назвать дружбой?!

— Хм, действительно, как-то неудобно получается. Давай порассуждаем?

— Давай!

— Допустим, я позову Друга, он откликнется, и я полечу для встречи на наше Солнце, это ведь ближайшая к Земле звезда. Кстати, даже на астральное перемещение требуется время.

— Много?

— В данном случае недели три. Так вот, прибываю я на солнце и говорю, здравствуй, Друг, давно тебя не видел, соскучился. А он для встречи может быть, с другого конца вселенной пришёл, хорошо ли получится?

— Да, нездорово. Пап, а я с Другом смогу общаться?

— Ну и вопрос! Думаешь, я на него ответить могу? Теоретически в тебе есть часть от части Друга, которая мне досталась при общении с ним, но даёт ли она тебе право на, скажем так, дружбу, я не знаю. Жизнь покажет, сынок, ответы придут.

— Или не придут?

— Или не придут. Ну, что, двинемся дальше или спать пойдём?

— Ну, уж нет, какой теперь сон?!

* * *

Спать они легли далеко за полночь, поэтому неудивительно, что Артём, которого Проквуст утром еле добудился, в машине тут же сладко уснул. Георг спокойно и без лишних вопросов добрался до знакомого холма и подогнал машину ближе к кустам, почти под крону сосны, с которой прошлый раз разговаривал. Он вышел, тихо прикрыл дверцу машины и осмотрелся. Судя по ощущениям, его прежнее пребывание здесь никого не обеспокоило, да и посторонних следов на тонком слое дорожной пыли не нашлось. Проквуст повеселел, это хорошее начало. Он подошёл к сосне, положил на ствол обе ладони и погрел его своим огнем.

— Ты уж не подведи и на этот раз, — зашептал он, — ладно?

— Пап, ты чего с деревом обнимаешься?

— Не обнимаюсь, а договариваюсь.

— Как это?, — удивился Артём.

— Откуда я знаю?! Попросил вежливо, и всё.

— Ты что, всерьёз думаешь, что сосна тебя слышит?

Проквуст улыбнулся и пожал плечами.

— Эх, молодость, всё-то ей по полочкам разложи. Тебе что, жалко?

— Да, нет, пожалуйста, — засмущался сын, — просто странно как-то.

— А то, что я тебе вчера рассказывал, не странно?

— Сдаюсь! Готов сыграть с сосной в шахматы.

— Зря шутишь. Ты, например, знаешь, что в слоях пространства дольше всего из живого остаются деревья?

— Да?! Ничего себе! А почему?

— Знаешь, сынок, поищи на некоторые вопросы ответы самостоятельно, ладно? Будет чем заняться в жизни. Давай-ка, хватай с заднего сидения свой рюкзак и держи меня за руку, нечего время терять.

Они вышли на площадку призрачного Баальбека. Он огляделся, здесь ничего не изменилось, да и меняется ли здесь что-то? На Артёма пространственный переход произвел впечатление, он крепко вцепился в руку отца и изумленно смотрел по сторонам.

— Здорово! Пап, это что?

— Скорее где.

— И где?

— Где-то между параллельными мирами, сынок.

— Здорово! А как это место называется?

— Давай будем звать его туманной площадкой.

— Здорово!, — прошептал Артём в очередной раз.

— Артём!

— Что?

— Перестань повторять одно и то же слово!

— А, извини. Пап, значит, это Баальбек?

— Скорее его пространственная тень.

— Как это, тень?

— Сын, нет у меня на всё ответов! Ну, что, идем дальше?

— Пап, подожди, видишь, там, на колонне надпись.

— Надпись? Я ничего не вижу.

— Зато, я вижу. Пап, я быстро, посмотрю и назад!, — крикнул Артём уже на бегу.

— Вот мальчишка, — проворчал Георг, глядя вслед. Делать было нечего и он направился за сыном.

Только теперь Проквуст заметил, что колонны стоят не на краю храмовой площадки, как в "нормальном" Баальбеке, а посредине и почему-то не имеют нижних постаментов, буквально вырастая из каменных блоков. Артём уже стоял возле крайней левой колонны и водил пальцем слева направо, видимо вычитывая какой-то текст. Георг уже удивился: что мог здесь читать его сын?! Он подошёл и с изумлением уставился на выбитые на колонне строчки клинописи. В голове щёлкнуло: текст, язык шумерский.

— Пап, помоги, я не вполне понимаю смысла.

— Что значит, не вполне?! … Артём, тебе доступен смысл этих слов?!

— Да, — сын оглянулся на отца и виновато улыбнулся.

— И ты все эти годы молчал?!

— Угу. Это мой секрет. Особенный кайф был в школе: всегда отличные отметки.

— Артём, но откуда в тебе это?!

— Это мне дракон подарок сделал. Я нашу встречу смутно помню, но слова об обещании подарка ясно помню. И ещё помню свою обиду, за то, что он этого обещания не выполнил. Уже много позже я понял, почему понимаю разные языки и даже ирийский, хоравский, арианский и межгалактический.

— Ого! Ну, Чар!, — усмехнулся Проквуст. — Со мною он не был таким щедрым, некоторые языки пришлось самому добывать. А я-то тебя ирийскому языку обучаю, успехам твоим радуюсь!

— Так ведь приятно поболтать на родном языке?

— Приятно, только дураком теперь себя чувствую. Кстати, сын, но как же ты умудрился не проболтаться и даже вида не показать, а?!

— Не знаю, пап, прикольно было. Это же мой подарок, правильно?

— Ну, конечно.