Дорога стального цвета - [51]
— Да он же не найдет! Он же до самого темна искать будет!
— Черт с тобой, иди. Только чтоб туда и обратно.
Салкин молча слез с платформы и пошел. По всему видно, он не очень-то спешил обзавестись рукавицами.
Вернулся он, когда четвертая платформа была разгружена, и ребята успели минутку-другую передохнуть.
— Где рукавицы?
— Кладовщика нет. Говорят, минут через двадцать будет.
Ну уж теперь и без рукавиц обойдемся. Бери лопату.
— А чо, перекуривать не будем?
— Салкин! — заревел Юра.
— Все, все, пацаны, вкалываем!
Пятая платформа была нагружена не гравием. На ней лежала огромная гора свинца. Зуб боялся, что свинец этот его доканает, и он рухнет, не чувствуя больше ни рук, ни ног, ни надломленной поясницы.
Вечернее солнце било теперь прямо в глаза и слепило. Стонал и матерился Салкин. От скрежета лопат о гравий заложило уши. Жиканье доносилось как сквозь вату.
Часы были только у Вити. Он изредка поглядывал на них.
— Успеем до шести? — поднял голову Юра.
— Должны.
Миша вымученно улыбнулся, стер со лба пот и сознался:
— Я уже одними нервами лопату держу.
— Ничего себе — нервишки! И снова — скрежет, звон…
— Пацаны, — заныл Салкин, — можете засекать: пять минут. Кладовщик уже пришел.
Никто головы не поднял. Четыре лопаты продолжали резать гору гравия.
— Ну не могу я, не могу! — заорал Салкин. — До костей растер! Чо я, вольтанутый — за два червонца калекой оставаться? Пять минут, и у всех будут рукавицы. А?
— Катись-ка ты!..
— Все, пацаны, понято! Витя, засекай: пять минут!
Салкин слез с платформы и побежал по шпалам в сторону вокзала.
— Я не утерплю, — тяжело дыша, сказал Витя. — Я его лопатой по голове…
Вернулся Салкин минут через десять. В руках он держал одну пару истрепанных брезентовых рукавиц.
— Говорят это… кладовщик был и опять ушел. Проморгали, елки, — оправдывался он, не решаясь подняться на платформу. — На базу, говорят… Кому рукавички?
Ребята молча и угрюмо швыряли гравий. Зубу очень хотелось сыпануть одну лопату в нахальную физиономию Салкина. По всему видно, подобные желания были и у остальных.
Решив, что бить его не будут, Салкин влез на платформу и натянул рукавицы.
— По очереди будем, ага? А если кто того, дак я это… пожалуйста.
Салкин чувствовал, что может схлопотать лопатой в любую секунду. Поэтому он не пикнул до самого конца. Он покорно ковырялся своей неуклюжей лопатой и боялся, что кто-нибудь потребует рукавицы. Но о них никто не напоминал, хотя и у Зуба, и у других черенки давно были измазаны кровью, а ладони горели так, словно их поджаривали на сковородке. У Зуба ж боль притупилась. Зато, темнело в глазах.
Наконец с платформы полетели последние камешки.
— Все-о! — дико заорал Салкин. Он размахнулся, и его лопата, переворачиваясь в воздухе, скрылась за какими-то железобетонными коробками. — Пацаны, все! Хана! Вот это двинули! Вот это мы! Чо не ржете?
«Ржать» никто не хотел. Никто даже и радость свою не выказывал. Хотя радость была велика. Приморила работа. Тяжело дыша, ребята сели рядком на борт платформы, и руки их свисали, как плети.
— Без десяти, — сказал Витя, взглянув на часы. — А начальница-то, начальница — тут как тут! — веселился Салкин, — Носом чует! Эй, начальница, принимай работу, выкладывай деньгу!
Подошла кругленькая женщина.
— Ну, мальчики, молодцы! Обещанное — ваше.
— А то как же! Денежки-то с собой?
— В конторе получите. Только борта закройте и от рельсов отгребите, а то железнодорожники ругаются, за габариты.
— Ну-у, начальница, такого уговора не было, — заартачился Салкин. — Уговор был разгружать. А габариты чистить — привет!
— Чего торговаться? — возмутилась женщина. — Всегда так было и всегда будет. Самой мне отгребать, что ли?
— Как хочешь, а мне свою бригаду жалко, — выкабенивался Салкин. Подойдя к штабелю досок, он натянул пальто, показывая тем самым, что уговаривать его бесполезно. — Кому не лень на рабочем человеке катаются. Ты глянь, глянь на их руки — в говядину изодрали!
— Мальчики, не рассуждайте, — мягче сказала женщина. — Сейчас маневровый подойдет.
Юра тяжело спрыгнул с платформы.
— Хватит трепаться, Салкин. — И женщине: — Сделаем, не беспокойтесь. Ребята, давайте по-быстрому.
— Ладно, сделаем! — поспешно согласился Салкин. — Мы народ сговорчивый, уважим. Пока я буду деньги на бригаду получать, они тут полный ажур наведут. Айда, начальница!
— Хорошо, Только без обмана.
— О чем разговор! — обиделся Салкин. — Слово бригадира! — Он обернулся и погрозил ребятам кулаком: — Пацаны, не подводить! А то рублем накажу, у меня не заржавеет.
— Лопаты, лопаты потом прихватите! — крикнула напоследок женщина.
И они вдвоем пошли в сторону вокзала. Салкин увивался вокруг женщины, балабонил без умолку и оживленно жестикулировал.
— Вот трепло! — покачал головой Витя. — В жизни таких не встречал.
— Филоны все такие.
— Клоуном бы ему. Талант пропадает.
— Злой бы получился клоун…
Закрыв борта, ребята снова взялись за ненавистные лопаты. Руки слушались плохо, суставы ломило, как от вывихов.
Маневровый, и правда, не заставил себя ждать. Ребята едва успели кончить работу. Они смотрели, как шустрый составитель, не обращая на них ни малейшего внимания, цеплял платформы к паровозу, как состав испуганно дернулся и покатил — легкий, податливый. И каждому, наверно, было жалко, что больше никогда не увидит эти платформы, на которые пролито столько соленого пота.
«Про Кешу, рядового Князя» — первая книга художественной прозы сытывкарского журналиста Петра Столповского. Повесть знакомит читателя с воинским бытом и солдатской службой в мирное время наших дней. Главный герой повести Кеша Киселев принадлежит к той части молодежи, которую в последние годы принято называть трудной. Все, происходящее на страницах книги, увидено его глазами и прочувствовано с его жизненных позиций. Однако событийная канва повести, становясь человеческим опытом героя, меняет его самого. Служба в Советской Армии становится для рядового Князя хорошей школой, суровой, но справедливой, и в конечном счете доброй.
Драматические события повести Петра Столповского «Волк» разворачиваются в таёжном захолустье. Герой повести Фёдор Карякин – из тех людей, которые до конца жизни не могут забыть обиду, и «волчья душа» его на протяжении многих лет горит жаждой мести...
Леонид Николаевич Андреев (1871–1919) – русский писатель, представитель Серебряного века русской литературы. Рассказ «Баргамот и Гараська» (1898) – литературный дебют Андреева. Именно после публикации этого произведения на писателя обратил внимание Максим Горький. А спустя несколько месяцев Горький попросил молодого писателя выслать «хороший рассказ» для популярного литературного журнала. Так в свет вышел рассказ Л. Андреева «Петька на даче» (1899). Тяжелая жизнь маленького Петьки, помощника парикмахера, невероятным образом изменилась, когда он попал на господскую дачу в Царицыно. Грубиян и хулиган Сашка – герой рассказа «Ангелочек» (1899) – преображается, увидев на рождественской елке восковую фигурку ангела.
Этим летом Саммер Эверетт отправится в Прованс! Мир романтики, шоколадных круассанов и красивых парней. На Юге Франции она познакомится с обаятельным Жаком… Или она останется дома в Нью-Йорке… Скучно? Едва ли, если записаться на курс фотографии вместе с Хью Тайсоном! Тем самым Хью Тайсоном, в которого она давно влюблена. Этим летом Саммер будет невероятно счастлива… и невероятно разбита. Ведь от себя не убежишь, как и от семейных секретов, которые ей предстоит раскрыть.
«Встретимся на высоте» — третья книга тюменской писательницы для подростков. Заглавная повесть и повесть «Починок Кукуй», изданные в Свердловске, уже известны читателю, «Красная ель» печатается впервые. Объединение повестей в одну книгу не случайно, ибо они — о трех юных поколениях, неразрывно связанных между собою, как звенья одной цепи. Тимка Мазунин в голодные двадцатые годы вместе с продотрядом заготавливает хлеб в глухих деревнях одной из уральских волостей и гибнет от рук злобствующих врагов.
«Я всегда хотел убить небо, с раннего детства. Когда мне исполнилось девять – попробовал: тогда-то я и познакомился с добродушным полицейским Реймоном и попал в „Фонтаны“. Здесь пришлось всем объяснять, что зовут меня Кабачок и никак иначе, пришлось учиться и ложиться спать по сигналу. Зато тут целый воз детей и воз питателей, и никого из них я никогда не забуду!» Так мог бы коротко рассказать об этой книге её главный герой. Не слишком образованный мальчишка, оказавшийся в современном французском приюте, подробно описывает всех обитателей «Фонтанов», их отношения друг с другом и со внешним миром, а главное – то, что происходит в его собственной голове.