Дорога соли - [134]

Несколько долгих часов она лежала, укрывшись меж валунов, и думала, что же теперь делать. Ей не давала покоя мысль о том, что верблюд совсем рядом и все равно недостижим. Нельзя оставлять животное у этих проходимцев баггара — но как его уведешь? Она размышляла об этом всю ночь, в груди у нее все клокотало от гнева, в голове возникали десятки способов, и все глупые. Прохладной ночью она могла бы отправиться дальше, искать свое счастье, но мысль о том, что совсем близко, в каких-нибудь нескольких сотнях ярдов, находятся тюки с припасами и бурдюки с водой, не отпускала ее. Что-то в душе подсказывало Мариате, что если сейчас она упустит эту возможность вернуть верблюда, то погибнет, и поделом. Народ покрывала ценит в человеке хитрость, находчивость и сообразительность столь же высоко, как и его честь. Проявить малодушие и позволить этим подлым бродягам взять над собой верх будет признанием поражения, а это позор. Разве мать-прародительница пошла бы на подобное унижение? Трудно в это поверить. Что на ее месте сделали бы высокочтимые предки?

— Тин-Хинан! — тихо сказала она в темноте. — Помоги мне своей мудростью и силой, подскажи, что делать.

Мариата прижала амулет ко лбу, ощущая холод металла.

Она не знала, сколько прошло времени, но вдруг до ее слуха донесся какой-то негромкий звук. Он шел откуда-то слева, где громоздились скалы. Женщина испуганно затаила дыхание. Неужели выследили, решили осуществить свою угрозу и убить ее? Она потихоньку полезла в свою кожаную сумку с бахромой, вынула нож и стала ждать.

Звук был тихий, едва слышный, словно кто-то терся о скалы. Там что-то постукивало, скреблось. Шум подбирался, доносился все ближе. Стиснув зубы, Мариата приготовилась. Она не сдастся, не пролив крови врага. Им ее так просто не взять.

Когда перед ней появился заяц, она испуганно вздрогнула и ошалело уставилась на него. Заяц застыл на месте от удивления, растопырив уши и напрягши все мышцы, готовый в любой момент броситься наутек. Не сознавая, что делает, Мариата мгновенно протянула руку и схватила его. Заяц стал отчаянно брыкаться сильными задними лапами. Под мягкой шерсткой он был такой теплый, энергичный и полный сил, что она пожалела его и хотела было отпустить, но древний инстинкт взял свое. Несколько секунд — и заяц лежал без движения, а по рукам Мариаты текла его черная кровь.

Животное оказалось крупное, мясистое. Разглядывая зверька в тусклом свете месяца, восхищенная его красотой, Мариата не могла сдержать слез. Какая шелковистая, прохладная шкурка, длинные лапы, огромные уши. Потом она взяла себя в руки, успокоилась и сделала все, что должна была.

Во многих милях от стоянки кочевников Мариата сидела на спине верблюда и смотрела, как поднимается солнце. Несмотря на утреннюю прохладу, животное вспотело, впрочем, она тоже. Но в душе у нее все пело, усталость как рукой сняло. Мариата поставила на карту все и вышла победительницей. Она вздрагивала, вспоминая, как собаки вырывали друг у друга куски расчлененного зайца. Она бросала их как можно дальше и выше. Челюсти псов вгрызались в хрупкие кости. Между ними разгорелась яростная свалка, когда она швырнула им заячью голову, последний и самый вкусный кусок. Люди, разбуженные собачьим лаем, повыскакивали из шатров и стали лупить их палками, чтоб те замолчали. Пользуясь суматохой, Мариата проскользнула в загончик и с удивлением увидела, что верблюд стреножен кое-как. Тюки с припасами, а также и седло с потником валялись рядом. Недоставало только куля с мукой и сухарями. Но мешок с рисом был на месте, хотя немного его содержимого просыпалось на песок и крохотные белые зернышки тускло поблескивали перламутром в свете месяца. Поразительная удача. Мариата заткнула дырку в мешке с рисом пучком соломы, проверила, полны ли бурдюки с водой, и повесила их себе за спину.

Верблюд смотрел на нее мрачно, а когда она подошла ближе, закинул голову вверх и закатил глаза.

«Я прошел долгий путь, — говорили эти глаза. — Не вздумай заставлять меня идти дальше».

Мариата знала, что верблюды — упрямые твари, но была уверена в том, что твердая рука и решительность побеждают их упрямство. Она вспомнила, как в оазис нагрянули солдаты. Рахма тогда завязала морды верблюдам, на которых они пересекли Тамесну. Мариата подошла к животине вплотную, сорвала с себя платок и замотала ей морду, пока та не успела воспользоваться шансом и зареветь от страха. Застигнутое врасплох животное так изумилось, что Мариата сумела быстро перекинуть ему через спину мешки, а потом вскарабкалась сама. Верблюд повернул голову и окинул ее горестным взглядом, но Мариата только мрачно зыркнула на него и усилием воли заставила подняться на ноги. Животное с места рвануло вперед неуклюжим галопом.

Теперь она громко смеялась, похлопывала его по животу и приговаривала:

— Не забывай, ты рожден с туарегами! Из тебя получится прекрасный искатель приключений. Ведь ты взял от отца и матери все самое лучшее! Никакой оборванец баггара тебя не надует и не обведет вокруг пальца. С доброй волей духов и собственными природными силами ты всегда выйдешь победителем!