Дорога смерти - [62]

— Но Рисса, — вновь заговорил Пелл, но теперь в его словах звучала горечь, — не разделяла любви Хаппара к лесу. Проведя в сердце Улторна первую ночь, она поклялась, что уйдет из этого леса. Они поссорились, и в гневе Хаппар ударил ее. Рисса отшатнулась назад, споткнулась и упала с башни. Ее тело разбилось о камни внизу. Хаппар помчался вниз, но только успел увидеть, как земля поглощает кровь его любимой.

— Что же сделал Хаппар? — тихо спросил Марвик.

— Говорят, — вздохнул Пелл, — что в тот день лес впервые после Опустошения отведал человеческой крови. И когда он вспомнил ее вкус, маленькая Рисса уже не могла утолить этой черной жажды. Поэтому лес убил и Хаппара тоже, а затем так встряхнул его прекрасный замок, что от того остались одни развалины. С тех пор мы считаем Причуду Хаппара границей Улторна Глубокого, за которую не осмеливается зайти ни один человек, если он дорожит жизнью.

Пелл вновь перевел взор на тропу, но от Мар-вика было не так-то легко отделаться.

— Что значит «лес убил Хаппара»? Как может лес убить кого бы то ни было? Разве не более вероятно, что Хаппар в своем горе покончил жизнь самоубийством?

Пелл пожал плечами. Его рот полностью скрывала густая каштановая борода.

— Может, так, а может быть, и иначе. Хаппар не сделал мне такого одолжения, не оставил в дневнике подробного описания собственной смерти. И лучше бы нам не довелось прочувствовать на собственной шкуре, как именно он умер.

Марвик кивнул, соглашаясь с его словами. Только подумать — быть убитым в таком тихом мрачном месте тем, что ты так сильно любил…

— Ну и история, — пробормотал он почти про себя. — Моя матушка однажды сказала… нет, моя матушка никогда не говорила ничего, что могло бы объяснить такую ужасную историю.

— Естественно, — ответил Кэллом Пелл. — Я полагаю, это вряд ли оказалось бы ей по силам.

— Что-то тут не так, — пробурчал Пелл спустя несколько минут.

С тропинкой произошло нечто странное, теперь она выглядела иначе, но трудно было сказать, какие именно изменения произошли. Уверенный, что они найдут тех, за кем гнались, в Причуде Хаппара, Пелл разрешил всем ускакать вперед, но теперь их следы мешали разглядеть следы беглецов. Чертыхаясь, Пелл послал Одноглазого вперед, и вороной жеребец без всяких усилий полетел вперед по тропе, обогнав Харнора и Лэца, Марвика и Имбресс с легкостью ветра. Теперь, когда впереди находился только Брент, Пелл с легкостью читал следы на тропе, которая, однако, летела под ним с такой скоростью, что в сумерках он едва успевал их заметить. Проводник низко наклонился, свесившись со спины Одноглазого, и пристально вглядывался в неясные следы, оставленные Мадхом и Хейном. Затем он понял, что его беспокоит. До сих пор отпечатки копыт подтверждали, что у беглецов имелась пара запасных лошадей, чтобы помочь им проехать сквозь лес. Эти лошади оставляли следы сразу за ведущими конями, как это сделает любая лошадь, обученная скакать на привязи. Но теперь эти следы расплывались, сбивались в сторону.

Они отпустили своих запасных лошадей! — воскликнул Пелл.

Брент искоса взглянул на лесника.

— Они испугались, что мы их нагоняем. И мы их действительно нагоним.

Пелл покачал головой.

— Или они планируют разделиться и прекрасно понимают, что четыре разных следа приведут нас в замешательство, а это будет стоить нам времени.

«Умный план, — подумал Пелл. — Или, вернее, был бы таковым, если бы ветер не доносил отчетливый шум Лесной Крови». Может, они просто не знали, насколько глубока река, но почему-то Пелл в это не верил. До сих пор маг двигался через лес с не меньшей уверенностью, чем сам Пелл, и поэтому такое разделение следов обеспокоило лесника. Оно не имело смысла теперь, когда развалины Хаппар Фолли были уже настолько близко.

В этот момент тропа привела их на небольшую возвышенность, и внезапно деревья исчезли. Вместо них впереди простиралась заросшая травой долина, тянувшаяся почти на четверть мили прямо к берегу бурной Лесной Крови. И мрачно нависая над рекой, стояли покрытые мхом развалины Причуды Хаппара.

— Вот они! — закричал Брент, указывая вперед.

— То, что они разделились, не поможет! Пелл, прищурившись, всматривался в сумерки.

Сперва он видел только развалины у реки: каменные глыбы, которые когда-то были замком его предка, громоздились одна на другую, словно надгробный памятник Хаппару и Риссе. А круглая башня простояла века, вздымаясь более чем на сто футов над землей, несмотря на зияющую сбоку дыру, открывавшую проход внутрь и тьме, и непогоде. Именно на фоне этой тьмы и возникла согнутая фигура верхом на коне, за которой, развеваясь, летел по ветру серый плащ. «Этот меньше ростом, — отметил про себя Пелл. — Маг».

Пятьюдесятью ярдами правее другой всадник летел на своем коне к развалинам крепости, подгоняя животное ударами мечом плашмя.

На глазах у Пелла лошадь Хейна споткнулась, передняя левая нога подломилась. Всадник вылетел из седла, но успел сгруппироваться, перед тем как ударился о землю, и, перекатившись, легко вскочил на ноги. Не тратя ни секунды на пострадавшую лошадь, он бросился бежать к развалинам.

Пелл был не единственным, кто увидел, как упал Хейн. Брент закричал, ярость, звучавшую в его вопле, невозможно было передать никакими словами, и, пришпорив Рэчел, он помчался к развалинам, на скаку вынимая меч. «Странно, подумал Пелл, — что нигде не видно запасных лошадей». Черт побери, Каррельян! — завопила Имбресс. — Нам нужен маг!