Дорога славы - [5]

.

Они в течение долгого времени были единственным блюдом в тамошнем меню. Медсестры – так они же офицеры, а редкие специалистки из вспомогательных служб, которые добирались туда из Штатов, блокировались даже прочнее, чем медсестры.

Я не имел ничего против коричневых сестричек из-за того, что они коричневые. Лицо у меня было такое же коричневое, как у них, за исключением длинного розового шрама. Я провел между нами черту из-за того, что они маленькие.

Во мне было 190 фунтов мускулов без капельки жира, и я никогда не мог себя убедить, что женщина ростом в 4 фута 10 дюймов [8], весом меньше 90 фунтов и лет двенадцати на вид – на самом деле взрослая, действующая по собственному желанию. Мне это представлялось чем-то вроде установленного законом обязательного изнасилования и приводило к психической импотенции.

Сингапур был похож на место, где можно было найти высокую девочку. Но когда я вырвался из Аллеи Менял, я вдруг невзлюбил людей, больших и маленьких, и отправился на корабль – и, вероятно, избавил себя от сифилиса, купидонова катара, мягкого шанкра, китайской гнили, триппера и ножного лишая – мудрейшее решение из всех сделанных мной с тех пор, как в 14 лет я не согласился бороться со средних размеров аллигатором.

Я по-английски сказал водителю, какой мне нужен причал, повторил то же по памяти на кантонезском (не слишком хорошо; в этом языке девять тонов, а все, что я учил в школе, – это французский и немецкий), я показал ему карту с отмеченным причалом и его названием, напечатанным по-английски и нарисованным на китайском.

Всем, кто сходил с корабля, давали подобную карту. В Азии любой шофер такси говорит по-английски достаточно, чтобы отвезти вас в район Красных Огней и в магазины, где можно «купить по дешевке». Но он ни в какую не может разыскать ваш причал или лодочную пристань.

Мой «шеф» послушал, глянул на карту и сказал:

– Ясно, приятель. Усвоил, – затем сорвался с места, обошел угол на визжащих шинах, покрикивая тем временем на тележки разносчиков, на кули [9], на детей и собак. Я расслабился, довольный, что нашел себе этого таксиста среди тысяч.

Вдруг я выпрямился на сиденье и заорал, чтобы он остановился. Я должен кое-что объяснить: заблудиться я не могу. Может, это талант «пси», вроде той чепухи, которую изучают в Дюке. Мама говаривала, что у ее сыночка «шишка направления». Назовите, как хотите, мне было шесть или семь, прежде чем до меня дошло, что другие могут заблудиться. Я всегда знаю, в какой стороне север, направление на пункт, куда я отправился, и расстояние до него. Я могу вернуться прямо или пройти по своим следам, даже в темноте и в джунглях. Это было главной причиной тому, что меня в свое время опять повышали до капрала и обычно пихали на сержантскую должность. Патрули, которые вел я, всегда возвращались – я имею в виду уцелевших.

Это было неплохо для городских мальчиков, которые и вообще-то не хотели торчать в тех джунглях.

Я заорал, потому что шофер вильнул направо, когда должен был вильнуть налево, и намеревался выйти под прямым углом на собственный след.

Он прибавил газу.

Я завопил снова. Он больше не понимал по-английски. Ему пришлось остановиться из-за затора в движении, но не раньше, чем спустя несколько поворотов в одну милю. Я вылез, а он выскочил вслед за мной и стал вопить на кантонезском и показывать на счетчик своего такси. Нас окружили китайцы, подбавившие гаму, а малыши то и дело дергали меня за одежду. Я стоял, не снимая руки с денег, и всерьез обрадовался, заметив полицейского. Я заорал, чтобы привлечь его внимание.

Тот пробирался сквозь толпу, размахивая длинным жезлом. Он оказался индусом; я спросил его:

– Вы говорите по-английски?

– Конечно. И американский я понимаю.

Я объяснил ему мое положение, показал карту и сказал, что шофер посадил меня в Аллее Менял и гонял по кругу.

Фараон кивнул и заговорил с шофером на каком-то третьем языке – малайском, как мне показалось. Наконец фараон сказал:

– Он не понимает английского. Он думал, что вы велели ехать в Джохор.

Мост на Джохор находился на максимальном расстоянии от якорной стоянки, на которое можно уехать, оставаясь все же на острове Сингапур. Я сердито сказал:

– Черта с два он не понимает английского.

Фараон пожал плечами:

– Вы его наняли, вы и должны заплатить, сколько на счетчике. Потом я объясню ему, куда вы желаете отправиться, и договорюсь об определенной плате.

– Да я скорее его в аду встречу, чем!..

– Это не исключено. Расстояние весьма незначительно в этом районе. Я считаю, что вам лучше уплатить. Плата при ожидании возрастет!

Бывают такие случаи, когда любой человек должен подняться за свои права, или он не сможет смотреть на себя в зеркало во время бритья. Я уже побрился, так что я мог заплатить 18,50 сингапурских долларов за то, что потерял час и оказался еще дальше от пристани. Шофер потребовал чаевые, но фараон заткнул ему глотку и позволил мне уйти вслед за собой.

Обеими руками я держал свои приказы и деньги, и билет Тотализатора, сложенный вместе с деньгами. Но ручка моя исчезла, а также сигареты, носовой платок и ронсовская зажигалка. Когда я ощутил призрачные пальцы на ремешке часов, я согласился на предложение фараона, что его кузен, человек честный, отвезет меня к пристани за определенную – и умеренную – плату.