Дорога скорби - [71]

Йоркшир и Тилпит выказали соответственно удовольствие и потрясение.

— Не дожидаясь понедельника? — спросил я. Эти дерзкие слова были тяжелы, как свинец. Эллис обошел кресло и распахнул на мне спецовку и куртку справа. Он расстегнул верхние пуговицы моей рубашки и сильно надавил пальцами на плечо.

— Гордон говорит, что сломал тебе ключицу, — сказал он.

— Как видишь, нет.

Эллис видел остатки синяков и нащупал бугорки мозолей на местах старых переломов, но ему было ясно, что его отец ошибся.

— Мой отец тебя убьет, — повторил он. — Тебя это не волнует?

Еще один вопрос, на который нет ответа. Мне показалось, что жестокая часть Эллиса вдруг взяла верх, друг исчез, и осталась только испуганная знаменитость, которая могла потерять все. Он резко запахнул мою одежду и обошел кресло, остановившись слева.

— Ты не победишь меня, — сказал он. — Ты стоил мне полмиллиона. Ты стоил мне адвокатов. Ты стоил мне сна.

Он мог твердить, что мне его не победить, но мы оба знали, что я смогу, если постараюсь, потому что он был виновен.

— Ты за это заплатишь, — сказал он. Эллис взял меня за твердое предплечье и поднял мою руку, пока локоть не согнулся под нужным углом. Тугая веревка, охватывающая мне грудь и плечи, не давала помешать ему. Сколько бы ни оставалось силы в моей левой руке (на самом деле немало), она была бесполезна из-за веревки.

Эллис задрал коричневый рукав спецовки и синий — куртки. Затем он разорвал манжет рубашки, задрал и этот рукав и посмотрел на пластиковую кожу.

— Я кое-что знаю об этой руке, — сказал он. — Я прочел брошюру.

Эта кожа — вроде оболочки, и ее можно снять.

Он ощупал мою руку до локтя и нашел край оболочки. Он стащил ее до кисти и сосредоточенно снял палец за пальцем, открыв механизм.

Искусно выделанная оболочка придавала руке видимость настоящей — с суставами, венами и ногтями. Под ней находились рычаги, пружины и провода.

Обнаженное предплечье было розовым, твердым и сверкающим. Эллис улыбнулся.

Он взялся своей сильной правой рукой за мою электрическую левую, со знанием дела повернул, потянул и снял ее.

— Ну как? — сказал он и заглянул мне в глаза, как будто любуясь.

— Сволочь.

Он улыбнулся. Разжал пальцы и уронил протез на ковер.

Глава 13

Тилпит выглядел так, словно его вот-вот вырвет, а Йоркшир смеялся.

— Это не смешно! — резко бросил ему Эллис. — Все пошло наперекосяк именно из-за него, не забывайте. Сид Холли собирается уничтожить вас, и если вы думаете, что ему все равно, что я сделал, — тут он наступил на упавший протез и сдвинул его на пару дюймов, — если вы думаете, что в этом есть что-то смешное, то я вам скажу, что для него это почти невыносимо...

Но не совсем невыносимо, а, Сид? — Он повернулся ко мне, продолжая обращаться к Йоркширу:

— Никто еще не придумал то, что на самом деле невыносимо для тебя, правда, Сид?

Я не ответил.

— Но он всего лишь... — возразил Йоркшир.

— Не говорите всего лишь, — твердо и громко прервал его Эллис. Вы еще не поняли? Что, по-вашему, он здесь делал? Что он знает? Он не скажет вам. Знаете, какое у него прозвище? Карбид Вольфрама. Это самый твердый сплав, он тверже стали. Я его знаю. Я его почти люблю. Вы не представляете себе, с кем имеете дело. И мы должны решить, как с ним поступить. Сколько человек знает, что он здесь?

— Мои телохранители, — сказал Йоркшир. — Они привели его.

Лорд Тилпит сообщил самое неприятное известие:

— Это съемочная группа сказала Оуэну, что в здании видели Сида Холли.

— Телевизионщики!

— Они хотели взять у него интервью. Миссис Доув обещала сказать им, что он ушел.

— Миссис Доув!

Если Эллис встречался с миссис Доув, он должен был знать, как знал я, что ради Йоркшира она не станет лгать. Миссис Доув меня видела и так об этом и скажет.

— Видела ли миссис Доув его привязанным к этому креслу? — с яростью спросил Эллис.

— Да, — слабо выговорил Тилпит.

— Вы идиоты... — Эллису не хватало слов. Затем он прямо сказал: Ну тогда вы не можете убить его здесь.

— Убить его? — Тилпит не мог поверить своим ушам. Все его лицо вспыхнуло. — Я не... вы говорите об убийстве?

— Да, милорд, — сухо сказал я. — Именно так. Они думают о том, что вас посадят за решетку как соучастника. В каталажке вам понравится.

Я хотел только показать Тилпиту чудовищность того, что предлагал Эллис, но сделал ошибку, разозлив этим Йоркшира.

Он шагнул вперед и пнул мою искусственную руку с такой силой, что она пролетела через всю комнату и ударилась о стену. Потом я увидел сам удар, но не смог повернуть голову, чтобы уклониться от него. Тяжелый гаечный ключ ударил меня по скуле и рассек кожу, но на этот раз не оглушил.

У Оуэна Йоркшира совершенно отказали тормоза. Возможно, что именно мой вид — без руки, с кровью на лице, неспособного защищаться — довершил дело. Он снова поднял руку с ключом, и я увидел на его лице злобу и неумолимое стремление убить. Я ни о чем особенном в тот миг не думал, и потом, это казалось странным.

Остановил его Эллис. Эллис перехватил опускавшуюся руку и дернул Йоркшира в сторону, так что, хотя тяжелое орудие и рухнуло вниз, оно все же не попало по мне.

— Безмозглый идиот! — крикнул Эллис. — Я же сказал — не здесь. Вы сошли с ума. Слишком много людей знают, что он был тут. Вы хотите забрызгать его кровью и мозгами весь свой новенький ковер? С тем же успехом можете залезть на крышу и покричать об этом. Придержите свой проклятый темперамент и найдите, чем перевязать рану.