Дорога превращений. Суфийские притчи - [16]

Шрифт
Интервал

Муж добрый, готовый несчастных спасти,
Покинутым в скорби – на помощь прийти,
Защитник людей и спасатель зверей,
Спешащий бессильным помочь поскорей.
От змеевой пасти медведя он спас,
Его от напасти избавил тотчас:
Разрубленный змей неподвижно лежал!
Медведь за спасителем вслед побежал,
К ногам человека покорно припал
И верною службой служить ему стал:
Медведь человеку был предан вполне,
Его охранял наяву и во сне.
Шел странник однажды той дальней тропой,
Весьма удивился он дружбе такой.
Узнав, что медведь был от змея спасен
И что соблюдает он дружбы закон,
Он доброму мужу сказал от души:
«Покинь ты медведя, за мной поспеши:
Не может быть другом ни зверь, ни глупец,
У дружбы такой будет скверный конец!»
А тот отвечал: «Твои речи пусты —
Я думаю, мне позавидовал ты,
Ведь друга такого не сыщешь вовек:
Он телом – медведь, а душой – человек!»
А странник ему: «На меня положись,
Забудь о медведе, со мной подружись:
Ты добрым посулам медведя не верь,
И телом он зверь, и душою он зверь!»
А тот: «Перестань лезть в чужие дела,
Лишь с этим медведем мне дружба мила!
Иль ссору меж нами ты хочешь разжечь?
Уйди, мне твоя опротивела речь!»
А странник: «Людей увещать мы должны:
Всю правду сказал я – и чист от вины.
Бессилен мой разум в подобных делах,
Судьбу человека решает Аллах!..»
…Вот как-то муж добрый устал и прилег,
Медведь же покой его чутко стерег
И мух отгонял, не тревожили чтоб.
Одна из них спящему села на лоб:
Медведь от усердья булыжник схватил —
И спящего по лбу с размаху хватил!..
…Пойми, не напрасны слова мудрецов,
Что горе приносит усердье глупцов.
Дружить с дураком, находиться при нем
Опасно: ведь ум его плотью пленен.
В свидетели он призывает Коран,
И все же он лжет, его клятва – обман.
От дружбы, любви и усердья глупца
Защиты проси у благого Творца!

Старческий недуг

Притча иллюстрирует суфийское положение о том, что причины всех бед человека («недугов») следует искать в нем самом («старость» символизирует здесь постоянно действующие духовные причины, а «гнев» – состояния, в которые человек периодически впадает). Без перемены внутренних факторов бесполезно прибегать к чисто внешним воздействиям на ученика («микстурам и настоям»).

Д. Щ.

Старческий недуг
«Что делать? – старец доктора спросил, —
Болят виски, совсем не стало сил».
А доктор: «Дорогой, ведь ты уж стар,
И потому больным и слабым стал!»
А тот: «Как быть мне? Я почти незряч».
«То признак старости», – ответил врач.
Заплакал старец: «Ломота в костях!»
А тот: «Бывает в старости и так!»
«Ах, врач, любая пища мне горька!»
А лекарь: «В том несчастье старика!»
«Порой мне, доктор, трудно сделать вдох!»
А тот: «От долгой жизни стал ты плох!»
«Ах, милый врач, желаний плотских нет!»
А лекарь: «Да тебе уж сколько лет?»
Спросил больной: «Но как мне ободриться?»
А врач: «Пора со старостью смириться!»
Взорвался старец: «Что ты, словно мул,
Одну и ту же песню затянул?
Меня своим присловьем не дурачь!
Вот если б ты был настоящий врач,
То дал бы мне микстуры и настои,
А ты сидишь и мелешь тут пустое:
Скажи, где к исцелению стезя,
А не тверди, что вылечить нельзя!»
А врач: «Беседы нашей продолженье
В том состоит, что впал ты в раздраженье:
Ведь человек, изрядно постарев,
Порой впадает в беспричинный гнев!»

Вор-барабанщик

Один из смысловых пластов притчи связан с неразумием человека («старика-владельца»), который не успевает взяться за ум в течение всей жизни («ночи» – времени обитания души «за завесой» тела) и спохватывается лишь в момент, когда смерть («вор») уже успела сделать «подкоп под забор», чтобы унести самое драгоценное – возможность жить и действовать («утро» символизирует пробуждение души в ином мире).

Д. Щ.

Вор-барабанщик
Однажды некий расторопный вор
Подкапывался ночью под забор.
Старик-владелец пробудился: кто́ там?
И вопросил, приблизившись к воротам:
«Что ты затеял здесь возню свою?»
«Я барабанщик, в барабан я бью!»
«Зачем сейчас-то бить? Ведь люди спят?»
«Свой долг исполнить я и ночью рад!»
«Нет, что-то тут не вяжется с тобой:
Не слышен мне твой барабанный бой!»
«Тебе, отец, теперь поспать пора,
А барабан услышишь ты с утра!
Ведь в доме крик раздастся утром рано
И оглушит погромче барабана!
Все взвоют: „Нас ограбили! Разбой!“ —
А это чем не барабанный бой?..»

Клятва пса

К мыслям о духовном обустройстве своей жизни («построении дома») человек, согласно этой притче, склонен обращаться в трудные времена («осунулся, стал худ»), но вновь забывает о них в периоды благоприятные («разъелся, растолстел»), когда наступает время исполнить обет, данный в момент бедствия. В Коране об этом сказано так: «Когда людей настигает зло, они взывают к Господу своему в раскаянии. А потом, когда Он дает вкусить им от Своего милосердия, то некоторые из них поклоняются наряду со своим Господом другим богам, дабы не признавать того, что Мы им даровали…» (Коран 30, 33–34).

Д. Щ.

Клятва пса
Пес голодал зимою и тощал,
И самому себе он обещал:
«Как потеплеет, к нынешнему лету
Я дом себе построю по обету!
Ведь я теперь осунулся, стал худ,
И для меня не столь уж тяжкий труд —
Соорудить ту малую камору,
Что худобе моей как раз и впору».
Но к лету пес разъелся, растолстел,
И строить дом уже не захотел:

Еще от автора Джалаледдин Руми
Стихи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Китаб ал-Маснави

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихи (2)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Из книг мудрецов. Проза Древнего Китая

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Счастливая соломинка

Японская культура так же своеобразна, как и природа Японии, философской эстетике которой посвящены жизнь и быт японцев. И наиболее полно восточная философия отражена в сказочных жанрах. В сборник японских сказок «Счастливая соломинка» в переводе Веры Марковой вошли и героические сказки-легенды, и полные чудес сказки о фантастических существах, и бытовые шуточные сказки, а также сказки о животных. Особое место занимает самый любимый в народе жанр – философские и сатирические сказки-притчи.


Искусство управления переменами. Том 3. Крылья Книги Перемен

В основу этого издания положен текст гигантского компендиума «Чжоу И Чжэ Чжун» («Анализ внутреннего содержания Чжоусских перемен»), составленный в начале XVII века великим китайским ученым Ли Гуанди. В его книгу вошли толкования из огромного количества трудов всех эпох и времен, в которых китайские ученые обращались к анализу текста «Книги перемен», лежащего в самой основе цивилизационной парадигмы китайского ума. «Книга Перемен» в течение тысячелетий являлась пособием по искусству мыслить, на котором оттачивали свой ум миллионы китайских мыслителей и деятелей, принимавших участие в управлении империей.


Тысяча и одна ночь. Том XII

Книга сказок и историй 1001 ночи некогда поразила европейцев не меньше, чем разноцветье восточных тканей, мерцание стали беспощадных мусульманских клинков, таинственный блеск разноцветных арабских чаш.«1001 ночь» – сборник сказок на арабском языке, объединенных тем, что их рассказывала жестокому царю Шахрияру прекрасная Шахразада. Эти сказки не имеют известных авторов, они собирались в сборники различными компиляторами на протяжении веков, причем объединялись сказки самые различные – от нравоучительных, религиозных, волшебных, где героями выступают цари и везири, до бытовых, плутовских и даже сказок, где персонажи – животные.Книга выдержала множество изданий, переводов и публикаций на различных языках мира.В настоящем издании представлен восьмитомный перевод 1929–1938 годов непосредственно с арабского, сделанный Михаилом Салье под редакцией академика И. Ю. Крачковского по калькуттскому изданию.


Небесная река. Предания и мифы древней Японии

В сборнике «Небесная река» собраны и пересказаны в доступной форме мифы о сотворении мира, о первых японских богах и легендарных императорах. А также популярные в древней Японии легенды о сверхъестественном в стилях хёрай и кайдан, сказания и притчи. Сборник подобного содержания предлагается вниманию читателя впервые.


Китайский эрос

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.