Дорога Отчаяния - [3]

Все эти «возможно» вели «к только если». Если бы только он не заснул, если бы только он привязал веревку… если бы только.

Зубодробительный ультразвуковой рокот сотряс оазис. Воздух задрожал. Капли воды на листьях растений принялись энергично подпрыгивать. Металлическая релейная башня затряслась, и доктор Алимантандо в ужасе вскочил на ноги. Казалось, нечто огромное ворочается и содрогается в недрах пустыни, поверхность которой кипела и корчилась. Песок вздулся чудовищным красным пузырем и взорвался, пролившись потоками гравия и обнажив громадный ярко–оранжевый кубический объект с закругленными краями, прущий из глубин Великой Пустыни. На его гороподобных боках красовалось слово РОТЭК, выведенное черными буквами. Движимый роковым любопытством, доктор Алимантандо подобрался поближе к краю утесов. Оранжевый ящик размером с дом затих на поверхности пустыни, издавая мощное гудение.

— Орфь, — прошептал доктор Алимантандо, сердце которого забилось в благоговейном трепете.

— Добрый день, человек! — внезапно произнес голос в голове доктора Алимантандо.

— Что?! — взвизгнул доктор Алимантандо.

— Добрый день, человек. Я извиняюсь за то, что не поприветствовала тебя раньше, но как ты видишь, я умираю, а этот процесс весьма хлопотный.

— Пардон?

— Я умираю: мои системы выходят из строя, рвутся, как изношенные нити, и интеллект мой, некогда титанически могучий, скатывается к идиотизму. Взгляни на меня, человек — мое прекрасное тело покрыто шрамами, волдырями и пятнами. Я умираю, покинутая сестрами, обреченная на смерть в этой ужасной пустыне — в то время, как орфи более пристала смерть на грани небес, в славном падении и жаркой плазме в верхних слоях атмосферы. Проклинаю этих вероломных сестер! Что я тебе скажу, человек — если молодежь докатилась до такого, я рада, что мое существование подходит к концу. Ох, если бы только это не было столь унизительно. Возможно, тебе удастся помочь мне умереть с достоинством.

— Помочь тебе? Тебе? Ты — орфь, служительница Благословенной Госпожи! Это ты должна помочь мне! Так же, как и ты, я брошен здесь, и если не придет помощь, моя кончина последует вскоре за твоей. Я оставлен здесь капризной судьбой, средство транспорта покинуло меня.

— У тебя есть ноги.

— Ты, без сомнения, шутишь.

— Человек, не беспокой меня своими мелкими проблемами. Я не в силах помочь тебе. Я не могу перенести тебя отсюда куда‑то еще; я не могу перенести даже самое себя. Оба мы останемся здесь, в созданном мной месте. Конечно, твое присутствие здесь не было запланировано, официально — менее всего; Пятисотлетний план не допускает заселения данной микроэкосистемы в течение еще шести лет, но ты можешь остаться и дождаться поезда, который увезет тебя отсюда.

— И как скоро это произойдет?

— Через двадцать восемь месяцев.

— Двадцать восемь месяцев?

— Мне жаль, но таков прогноз, содержащийся в Пятисотлетнем плане. Экологическая система, которую я готовила, безусловно, сделана наспех, но она поддержит тебя, а после моей смерти ты получишь доступ ко всему оборудованию, содержащемуся в моем нутре. Итак, если ты закончил досаждать мне своими жалобами, могу я наконец заняться собой?

— Но ты должна вытащить меня отсюда! Это не мое предназначение — быть… кем уж ты там предлагаешь мне сделаться…

— Смотрителем систем связи.

— Смотрителем систем связи. Я должен привести в движение великие события — где‑то, когда‑то!

— Какова бы ни была твоя доля, с сего момента она связана с этим местом. А теперь будь так любезен, избавь меня от необходимости выслушивать твое нытье и позволь умереть хоть с небольшим, но достоинством.

— Умереть? Умереть? Как может машина, экоинженерный модуль РОТЭК — умереть?

— Я отвечу на последний вопрос; больше ты ответов не получишь. Жизнь орф продолжительна, мне самой почти семь сотен лет, но мы так же смертны, как и вы, люди. А теперь оставь меня в покое и препоручи мою душу попечению Госпожи Тарсиса.

Всепроникающее гудение внезапно прекратилось. Доктор Алимантандо задержал дыхание и не дышал до тех пор, пока это было возможно, но орфь покоилась на красном песке, не меняясь и не производя никаких действий. В почтительной тишине доктор Алимантандо исследовал маленькое рукотворное царство, завещанное ему орфью. Он обнаружил довольно пристойные пещеры, пронизывающие выход породы, на котором стояла микроволновая релейная башня; их доктор Алимантандо назначил своим жилищем. Его скудное имущество казалось еще более убогим в больших куполообразных гротах. Он раскатал спальный мешок, чтобы тот проветрился, и отправился на поиски ужина.

Пала тьма. Первые драгоценные камни лунокольца засияли в небесах. Там, в вышине, вращались и сталкивались бесчувственные орфи, навсегда пойманные в вечном падении. Схваченная гравитацией и почвой, их умирающая сестра отбрасывала на пески огромную багряную тень. Доктор Алимантандо безо всякого удовольствия съел свой ужин и отправился спать. В два часа две минуты его разбудил оглушительный голос.

— Чтоб тебе провалиться, РОТЭК! — вопиял этот голос. Доктор Алимантандо поспешил через черные как смоль пещеры, чтобы узнать, что происходит. Ночной воздух гудел от выделяемой энергии, лучи прожекторов полосовали темноту, секции мощного тела орфи разворачивались и складывались, открывались и закрывались. Орфь почуяла присутствие доктора Алимантандо, трясущегося от холода в своей ночной рубашке, и пронзила его лучами прожекторов, будто святого мученика — копьями.