Дорога оружия - [49]

Когда справа показался просвет между зданиями, Йоля привстала, чтобы глянуть вниз, но увидела только, что решетки и трубы уходят под бетонный настил. Игнаш объяснил, что воду подают с земли, это последнее место перед спуском в Донную пустыню, где влага подходит близко к поверхности, здесь и запасаются в дорогу. Причем берут с собой не только воду, но и арбузы, которые еще называют на Мосту «флягами». Поэтому здесь придется сделать остановку, купить запас.

Гусеничная башня притормозила у четырех вертикально стоящих цистерн, увитых побегами водяного арбуза, на бетон спрыгнул Самоха. Постоял немного, разминая поясницу, потом махнул рукой: проезжай дальше!

Башня, качнувшись, тронулась с места, а пушкарь остался у обочины. Мотоциклетки и один из бронеходов он тоже отправил вперед, вслед за башней, второй бронеход и сендеры свернули на площадку перед цистернами.

– Стой! – скомандовал Самоха. – Глуши двигатели. Игнаш, пригляди здесь, я схожу поищу проводника, заодно выясню, что почем. Водой нужно запастись – переход по пустыне как-никак ожидается.

– А я слыхал, – подал голос Штепа, – не воду нужно, а арбузы в дорогу брать! А еще…

– И я слыхал, – оборвал его управленец, – вот найму проводника, пусть он и объясняет, на что следует монеты потратить. Ох и введут меня здесь в расход…

Самоха похлопал себя по груди, там звякнуло. Во внутренние карманы жилета толстяк рассовал кошели с добычей. Конечно, каратели, когда разоряли подпольный цех, большую часть денег растащили, но и в цеховую кассу, которой в походе распоряжался Самоха, тоже перепало. Толстяк, прихватив с собой Штепу, вошел в дверь, прорезанную в боку цистерны.

Йоля выбралась из сендера, походила вокруг, разминая ноги. Налетел сухой ветерок из пустыни, прогнал испарения, сразу стало жарче. Йоля из-за жары плащ больше не надевала и теперь почувствовала, что макушку припекает. Вытянула платок, подарок Луши, и обмотала вокруг головы, затянув узел сбоку.

Отсутствовали пушкари довольно долго, потом появились, сопровождаемые двумя местными. Рядом с Самохой вышагивал здоровенный старик в холщовой рубахе, перетянутой толстым ремнем из шкуры маниса, и в холщовых штанах. На ремне болтались широкий тесак без ножен, два клинка поменьше и кобура с обрезом. За плечами – длинное ружье. Буйные седые патлы схвачены вышитым ремешком. Обут в тяжелые сапожищи с отворотами. Другой спутник Самохи был полной противоположностью громадному старику. Тощий подросток, кожа да кости, в коротких портках и босой, смуглый, востроглазый, суетливый. Пока старик делал шаг, этот успевал скакнуть три раза – и всё в разные стороны. Единственное, что оказалось между ними общего, – у обоих на груди висели вышитые бисером треугольные кожаные мешочки, от которых исходил кисловатый аромат.

– Этот вот нашим проводником будет, – ткнул пальцем в старика Самоха, – Аршак его звать. Ну и парнишка при нем, вроде как ученик.

– Тусклого солнца, путники, – гулким басом произнес дед. – Сопровожу к самому Кораблю, а захотите, так и дальше, в самую безводную смертельную пустыню. Токо слухать меня и делать чё скажу, тогда без потерь возвернетеся. И запасу! Запасу побольше с собой!

– Да ладно, понял я про запас, – отмахнулся Самоха. – Щас вот и веди, поглядим, кто тут чем у вас торгует.

– Сейчас только один и торгует, – прогудел проводник. – Четыре дни ужо… Не, пять. Пятый день ныне пошел, как один Пузырь арбузами торгует. Другие были торговцы, нету их. Не торгуют боле, а крабов кормят забесплатно. Под Мостом. А арбузами один и торгует теперь, Пузырь. Всех выжил пузан, один остался.

Старик преподнес свою новость как что-то забавное, но харьковчане были не в курсе местных раскладов и шутку не оценили.

Самохе было жарко, он распахнул жилетку и велел:

– Ну так веди к этому Пузырю, так даже проще, ежели выбора никакого нет.

Аршак пожал необъятными плечами.

– Игнаш, идем со мной, – попросил Самоха, – а то совета спросить не у кого.

– Я с вами. – Йоля спрыгнула с капота сендера. – Половину Пустоши уже проехала, ничегошеньки не увидала! Хоть тут чего погляжу.

Штепа остался с пушкарями за старшего. Несмотря на развеселый нрав и неизменную идиотскую улыбку, управленец ему почему-то доверял.

Аршак зашагал вдоль дороги, по которой сейчас неторопливо катил грузовик, харьковчане пошли следом. Мальчишка-дикарь, как веселый щенок, скакал кругами около них, то забегая чуть вперед, то отставая. Его черные волосы, заплетенные в косички, прыгали на голове, падали на глаза, но ничуть пацану не мешали.

– Вот он, Пузырь! – объявил проводник, указывая на толстого торговца, удобно устроившегося в беседке, увитой побегами водяных арбузов. – С ним теперь дело имейте.

Пузырь вполне соответствовал своему прозвищу – круглый, мягкий, лоснящийся, просто волдырь, а не человек.

– А, добрые оружейники! Я видел грозные боевые самоходы, под колесами которых содрогался Мост и едва не сыпались с веток арбузы и плоды мамми! – Торговец поднял пухлые руки в приветствии и даже сделал вид, что пытается встать. – Сегодня добрые оружейники сделают меня счастливым, они купят большой запас в дорогу! Опасная дорога по Донной пустыне, и фляжек нужно запасти немало, ведь в пути может приключиться всякая беда! Конечно, я с радостью помогу вам подготовиться к трудному переходу, всё для вас, всё для вас! Лишь бы путь ваш оказался приятен.