Дорога на яйлу - [42]

– Сдаешься? – полюбопытствовал Урсаш.

Яха подрыгалась для виду, убедилась, что гиганта не сдвинуть, и с наслаждением раскинула руки.

– Может, и сдамся! – улыбнулась она. – А на каких условиях?

– О, соображаешь! Сейчас подумаю. А ты бы что хотела?

– Поцеловать? – с надеждой спросила Яха. – А то прошлый раз на шлепок договорились – а у меня потом синяк… у вас же у всех ладони железные!

– Интересные у вас тренировки, – обронил Хист и прошел внутрь. – А я всё удивляюсь ее успехам. А у нее, оказывается, стимул.

Спецназовец поднялся, улыбаясь. Таким добродушным здоровяк на памяти Хиста выглядел впервые.

– Да какие успехи? – буркнул он смущенно, поднимая дзуду. – Меня ни разу не победила.

– Потому что нечестно! – возмутилась она и ласково шлепнула Урсаша по бронированному плечу. – Ты тяжелее! Таких, как я, две нужно, чтоб побороть!

– Да было б неплохо, если две! – хмыкнул Урсаш. – Да где еще такое же чудо найдешь? Ну, тогда тренируйся с Лапой, он полегче…

– Ага, знаешь, какие у Лапы условия? У меня потом грудь болит от этого Лапы…

– Тогда с Кучерявеньким, – предложил Урсаш и бросил мгновенный взгляд на помрачневшего Хиста.

– А Кучерявенький зацеловал, губы опухли! – откровенно призналась дзуда и поплелась переодеваться за полог. – Проиграла – целуйся, такое у него условие. Так я на ногах, считай, и не стою, всё под ним… не, Ворта, я лучше с тобой буду тренироваться. Ты хотя бы…

Яха вдруг смутилась, покраснела и быстренько скрылась за занавесью.

Спецназовец неловко отвел глаза. Хист стоял, опустив голову, похлопывал клинком по сапогу и молчал. Между ними словно кошка черная пробежала. В смысле, белобрысая Яха…

– Не понял, чем тебя Яха не устраивает как императрица, – тихо бросил Хист спецназовцу. – Тебя и вас всех. Вы ее целуете, тискаете по-всякому… скоро кого-нибудь и на императорском ложе с ней обнаружу!

– Вот это вряд ли! – осмелился подать голос здоровяк. – Мы же понимаем, что зарубишь!

– А то бы и в постель пролезли?

– Император, – осторожно сказал Урсаш. – Ты… очень правильно сделал, что Яху нам на хранение передал.

– Правильно?! – тихо изумился Хист. – Это Кучерявенькому – правильно?!

– Император! – вздохнул Урсаш. – Ты о себе думаешь, а я – о своих ребятах. Да, правильно! Лапа хотя бы с девицей играть научился! Подумаешь, грудь намял! А знаешь, сколько крови на его руках? Он же Лапа! У него коронный прием – шеи сворачивать! И не только воинам! Он закоснел в убийствах! А тут – Яха. Мальчик на живого стал походить! Или тот же Кучерявенький… да и я сам, если на то пошло!

Хист неуступчиво молчал.

– Армия как-то неправильно устроена, – пробормотал Урсаш. – Звереют мужчины от убийств. И забывают, для чего им оружие в руки дадено. По другому как-то надо… а как?

– Да известно как – как в крепях Кыррабалты! – примирительно буркнул Хист. – А пока… может, бордель вам подогнать? Верблюд Южное ущелье контролирует, можно бы…

– Сравнил бордель с Яхой! – возмутился здоровяк. – Яха лучше! То есть… в смысле… да тот же Лапа бордель в первую ночь передавит, за продажность! А Яха – девочка невинная, чистая, мы за нее жизни отдадим! Хист, я серьезно прошу – не забирай от нас Яху! С кем мы играться будем, э?

– Но вы же всерьез ее соблазняете! – тихо обличил спецназовца Хист. – Я сам видел!

– Но она же не поддается! – так же шепотом возразил Урсаш. – А поцелуи не считаются! От них детей не бывает! Ну, Дребен, ну умерь ты свою ревность…

– И как я буду выглядеть в глазах всего войска? – уныло вопросил Хист.

– Как герой! – обрадовавшись, заверил спецназовец. – Представляешь, каждое утро Яха будет выползать из твоего шатра, губы опухшие от поцелуев, грудь тоже… на руках синяки и царапины, ножки еле передвигает, и такая характерная истома в движениях, и пошатывается, и легкая поволока в глазах – каково, а? А специфические звуки и стоны из шатра мы тебе всей группой обеспечим, уж не сомневайся…

Хист переменился в лице, и «Кулак императора» быстренько скользнул к выходу.

– Мой император, благодарю за великодушное решение! – проорал он снаружи и исчез.

– Дребен, ты из-за меня с Вортой поругался, да? – робко подала голос Яха, появившись из-за полога. – Ты не ругайся. Не буду я с ними тренироваться.

Хист вздохнул, подошел и обнял будущую императрицу.

– Не будешь, – задумчиво пробормотал он в родное теплое плечо. – Но хочется.

– Ну… да, – смутилась Яха. – С ребятами весело. И они меня тренируют, честно!

– Да видел я, как они тренируют…

– Ой, ты разрешаешь, правда? Дребен, какой ты умница! Как поцелую сейчас!

Хист пораженно уставился на свою подругу, силясь сообразить, или его за полного идиота принимают, или Яха вовсе не так простодушна…

– Ну, зато в армии героем будут считать! – ничего не насоображав, утешился Хист и легонько повлек дзуду обратно за полог.

– Э, Дребен, а вот мама ругается за то, что мы с тобой на одном ложе делаем! – опомнилась Яха, неискренне пытаясь освободиться.

– Да пустяки! – легко соврал Хист. – От этого детей не бывает!

– Да? Ну тогда ладно… Ой, а чего там смотришь? Это мне Ворта вчера синяк поставил! Правда, он медведь? Такой забавный!

– Аийя-каргана! – прошипел в сердцах Хист. – Точно под ложем пора любовников проверять!